Заложница
Шрифт:
Может, позвонить завтра с утра Кипу и разузнать точно?
Да, но если она узнает, что посты действительно сняты, то Рейлан сможет уехать — нельзя же будет ему об этом не сказать!..
И вдруг в голову пришло простое решение: никому не звонить, ничего не спрашивать и не выяснять! И вообще, скорее всего — даже наверняка! — это случайность, чье-то нелепое разгильдяйство. Иначе Кип бы сказал — уж такую новость сообщил бы обязательно!
Повеселев, Грейс обвела глазами присутствующих — увы, Стив понял это неправильно и тут же пригласил ее танцевать.
Провожая ее обратно к столику, Стив неожиданно сказал:
— Ты извини… Я и сам знаю, что танцевать не мастак. По дому все сделать умею — а с музыкой плоховато.
На секунду в Грейс вспыхнула искра симпатии к этому человеку, но погасла, когда он, ухмыльнувшись, спросил:
— А чего это ты смотришь на часы все время? Что — боишься, не соскучились ли кошечки?!
Она тут же решила, что больше с ним встречаться не будет.
Домой Грейс попала далеко за полночь. Стив честно довез ее до калитки, но еще в пути начал рассказывать про то, как служил в армии, и, когда она собралась выйти из машины, заявил:
— Погоди еще минутку, я же не досказал — тут самое интересное начинается!
«Минутка» растянулась на добрых пять. Грейс сидела как на иголках, и стоило Стиву, закончив рассказ, разразиться хохотом (хотя ничего особо смешного там не было), как она выдавила из себя улыбку, быстро поблагодарила его за вечер, выскочила из машины и побежала к дому.
Ей не терпелось увидеть Рейлана.
Сегодня вечером, когда она снова окунулась в свою обычную жизнь — жизнь обитательницы маленького провинциального городка, где главным развлечением являются сплетни о соседях, поездки в заведение вроде «Погребка» или «У Шоши» — да этот самый ежегодный фестиваль — все происшедшее с ней за последнюю неделю вдруг начало казаться каким-то нереальным. Нет-нет — да и мелькала несуразная мысль: вот она приедет домой — а там никого нет. И не было, и все это она себе просто вообразила — вычитала где-то в книге и «примерила» на себя.
Влетев в дом, она прихлопнула дверь и включила свет. В холле никого не было, кроме Бобби — соскучился, небось, паршивец, по своему лимону, вот и трется у входа! Не повезло, не успел!
Позвала громким шепотом:
— Рейлан!
Выскочила в коридор — и убедилась, что Рейлан вполне реален: от столкновения с воображаемым героем не возникло бы ощущения, что она врезалась в стену.
— Ты целый час с ним в машине сидела! — заявил он без предисловий, обхватив ее за плечи.
— От силы пять минут! — парировала Грейс.
— Все равно долго!
Целовались они со вкусом, долго и самозабвенно. Оторвались друг от друга только для того, чтобы Рейлан мог упрекнуть:
— А обещала пораньше придти!
— Они меня танцевать потащили. Отказаться неудобно было, — попыталась она оправдаться при следующей «передышке». — Не сердись. — Вспомнила и добавила: — Рик…
Поцеловала его в шею — на каблуках это было удобно. Еще и еще раз. Встала на цыпочки, дотянулась
Рейлан знакомо прерывисто выдохнул, словно рассмеялся.
— За последствия я не отвечаю!
— Ну и пусть!
Ну и пусть! Грейс было весело, хотелось именно этих «последствий», хотелось быть буйной, бесстыдной, какой угодно — лишь бы не такой, как всегда!
Она думала, что Рейлан, как в романах, «подхватит ее на руки и отнесет в спальню» — ничего подобного! Все произошло значительно быстрее, прямо тут же, в коридоре.
Он прижал ее спиной к стенке, скомандовал:
— Держись за меня! — и, одним движением задрав юбку чуть ли не до талии, подхватил под ягодицы и оторвал от пола. Повторил: — Держись!
Дальше все смешалось в один вихрь. Придавив Грейс к стене всем своим немалым весом, Рейлан исступленно целовал ее, не давая вдохнуть, поддерживал одной рукой, пока вторая срывала с нее трусики, и наконец втиснулся в нее, едва не проткнув насквозь. В голове крутилось нелепое воспоминание о когда-то показавшемся забавным названии коктейля — «Пронзительный оргазм у стены». Тогда показавшемся забавным… тогда…
Пронзительный… пронзительный… Нараставшее с каждым выпадом Рейлана напряжение вырвалось наружу. Грейс вскрикнула, словно от боли; он зарычал — или это шумела кровь в ушах?
Прон…зи…тель…ный…
Ее руки бессильно соскользнули с его плеч…
Он опустил ее на пол, придержал.
— Стоишь, не рухнешь?!
Ноги слегка подгибались, но стена за спиной была прочной. Грейс съехала по ней на пол и осталась сидеть, не заботясь о том, как выглядит. Рейлан присел рядом, сказал, тяжело дыша:
— Ну ты даешь…
— Ты тоже…
Он закинул руку ей на плечо и привалился теплым боком.
— Пронзительный оргазм у стены… — выговорила Грейс, наконец, вслух.
— Чего?
— Коктейль есть такой. Туда входит банановый ликер, миндальный, сливочный, кофейный, кажется…
— Внутри все слипнется, — лениво прокомментировал он.
— Ты поужинал? — вспомнила она кстати.
Почему-то этот вопрос вызвал у Рейлана смех.
— Грейси, ты неподражаема! — он взял ее за руку, поцеловал ладонь и пощекотал языком запястье. — Нет, не ел.
— Я же тебе оставила запеканку и салат!
— Не хотелось.
— Ну ладно, давай я тебя покормлю. Сейчас только пойду переоденусь…
— Не надо! — остановил ее Рейлан. — Переодеваться не надо! Останься так, пожалуйста, мне так очень нравится!
Зайдя в ванную, Грейс наскоро привела себя порядок. Да уж, «ему так нравится»: щеки горят, помада смазана, волосы растрепаны, бретелька оборвана (когда он успел?!), а пиджак вообще неизвестно куда делся — короче, отвернувшись не насмотришься!
Пиджак нашелся в коридоре. На нем устроился Бобби, явно решив, что это — красивое и вкусно пахнущее — новая подстилка, кинутая на пол специально для него. Трусики тоже нашлись, но их можно было сразу отправлять в мусорный ящик.