Заложник №1
Шрифт:
Конечно, они приложат все усилия, чтобы разыскать его. Все полицейские в стране будут иметь его описание и фотографию, и кто-нибудь из них должен будет вспомнить о циркуляре по розыску человека восточной наружности, может быть, они даже смогут проследить за ним до того, как подключится ФБР. Возможно, но надежды на это мало.
Поэтому Вертер оглядел присутствующих и сказал:
– Пора браться за работу.
Агенты, как и он, знали свое дело, не было необходимости объяснять им, как действовать. Существовал один единственный путь начать охоту за этим призрачным Далласом, как это всегда и делало ФБР, – раскинуть по всей стране сеть и посмотреть, что за мелкая рыбешка попадется
– Поговорите со своими осведомителями, – сказал Вертер. – Поговорите осторожно, но делать это надо быстрее.
У каждого регионального агента ФБР был свой собственный круг осведомителей, которые вместе с секретными агентами, засылаемыми во все известные организованные банды, составляли довольно разветвленную сеть в уголовном мире. Пользоваться их услугами надо было очень осторожно, так как часто полученная от них информация позволяла проследить ее источник, и осведомители исчезали, появляясь через несколько недель в виде свежих холмиков или лесных могил. Обычно агенты ФБР вполне удовлетворялись намеками и общими сведениями от своих осведомителей, так как предпочитали держать свою сеть в исправности и тщательно скрывать источники информации.
Вертер напомнил им обо всем этом и сказал:
– Настало время серьезно взяться за дело. Этот Асри не мог исчезнуть без помощи организации, а любая организация состоит из людей. Чем больше организация, тем больше людей входит в нее, и нам, черт возьми, хорошо бы знать некоторых из этих людей. Если нам не удастся раскопать кого-нибудь, кто знает об этой операции, то, значит, все эти годы мы просто валяли дурака. Я хочу, чтобы все действовали решительно, меня не волнует, что своими действиями вы можете поставить кого-то под удар, не волнует, что вы потеряете своих поганых осведомителей. Не жалейте их, не пытайтесь оставить кого-то из них про запас на черный день. Немедленно задействуйте всех.
Вертер обвел взглядом каждого из присутствующих, закончив Мельником, сидящим сзади. «Теперь израильтянин увидит, как может действовать ФБР», – подумал он.
– Какие есть вопросы? – спросил Вертер.
После секундной паузы темнокожий мужчина, сидевший впереди, спросил:
– Насколько нам можно раскрывать свою осведомленность?
Это был важный момент. Зная больше, можно понять, а говоря больше, можно задать более точные вопросы. Но основным правилом работы разведки является секретность: чем меньше слов, тем лучше.
Конечно, иногда излишняя секретность может только повредить делу. Вертер вспомнил историю времен второй мировой войны об ученом из Ок-Риджа, который имел низкую категорию допуска к секретной работе. Этот ученый разработал новый способ расщепления урановых изотопов, но, когда он изложил свою идею руководству, начальник службы безопасности заметил, что у ученого нет допуска соответствующей категории, позволяющего ему работать над столь секретным проектом, и все разработки у него изъяли. Вся беда заключалась в том, что никто в Ок-Ридже не обладал соответствующей подготовкой, чтобы разобраться с этим новым способом и продолжить исследования. И, пока ФБР по своим каналам проверяла ученого, пытаясь оформить ему высшую категорию допуска, бумаги с идеями ученого пылились в сверхсекретном сейфе начальника службы безопасности. Война закончилась до того, как ученый смог получить соответствующий допуск, и он, расстроенный, вернулся в свой университет.
Существовало множество подобных жутких историй, но пренебрегать секретностью тоже было нельзя. В данной операции ФБР знало имя Даллас и знало Мохаммеда Асри. Судя по тому, как ловко ускользнул от слежки Асри,
– Можно упоминать Асри, но не Далласа. Имя Даллас не должно покинуть стен этой комнаты. Всем ясно? – Он снова обвел взглядом присутствующих. – Еще вопросы?
Вопросов больше не было.
– Хорошо, – сказал Вертер спокойным, но властным голосом. – Приступаем к работе. Трясем всех подряд и посмотрим, что из этого выйдет.
Мельник не знал, что сказать. Он остался сидеть на своем месте, пока агенты выходили из зала. Наконец они остались с Вертером вдвоем.
– Похоже, что все нити операции у вас в руках, – сказал Дэвид.
Вертер пожал плечами.
– Трудно сказать, вполне возможно, что и так. Со временем мы что-нибудь обнаружим.
– Но на это может уйти много времени.
– В том-то все и дело, – согласился Вертер. – Хотелось бы знать, каким временем мы располагаем.
Мельник опять не знал, что сказать, он даже не знал, что бы ему хотелось сказать. Ему пора было возвращаться в Израиль. Он испытывал сожаление, но не осознавал этого, потому что никогда не сожалел о расставаниях с женщинами, встречавшимися на его пути, ему всегда казалось, что он испытывает просто облегчение. Было ошибкой затевать интрижку с женой коллеги, это была не только слабость с его стороны, но и глупость. Ладно, теперь уже все позади, он уедет из Соединенных Штатов и больше не увидит Вертеров. Но его тревожили собственные мысли. Ведь если человек испытывает облегчение, значит, он должен чувствовать себя хорошо. Так откуда же эта печаль? Дэвид подумал, удастся ли ему еще раз увидеть Лори перед отъездом… «Нет, Боже милосердный, нет», – сказал он себе. Ведь она жена этого человека. Что случилось, то случилось, но путаться с его женой у него за спиной? Нет.
– Надеюсь, вы не будете возражать, – сказал Вертер.
– Возражать?
– Против того, чтобы немного обождать здесь у нас.
– Обождать здесь? – Мельник растерялся. – А чего мне ждать?
– Пока мы разыщем Асри, – Вертер виновато улыбнулся. – Конечно, вам придется поскучать, но ведь вы единственный, кто может точно опознать его.
«Ладно, – сказал Вертер про себя, – я сделал это». Ему не нравилась эта затея, но он обещал Директору быть вежливым и даже обаятельным и сдержал свое слово. Но Вертеру не хотелось, чтобы израильтянин участвовал в его операции, и он так прямо и сказал об этом Директору. В возражениях Вертера был определенный смысл, но Директор не принял их, а может быть, у него были какие-то свои причины, решившие исход дела. Директор хотел, чтобы Мельник остался в Соединенных Штатах и помог опознать Асри в случае его обнаружения. Вертер возразил, что видел Асри в аэропорту и сможет сам опознать его, на что Директор напомнил ему о случае в ресторане, когда все думали, что там сидит Асри, а оказалось, что это Рашид Амон. Против этого Вертеру возразить было нечего.
Потом Директор добавил, что это также вопрос дипломатии. Поскольку дело касалось Ближнего Востока, а этот вопрос уже был решен на высочайшем уровне, все ближневосточные разведывательные операции считались сферой влияния Израиля. Так что без Израиля здесь не обойтись.
– Послушайте, Вертер, – сказал Директор. – Сейчас главная фигура Мельник, а вы назначены ему в помощь. Все, никаких возражений.
И вот теперь Вертер стоял и смотрел на Мельника, улыбаясь и выражая надежду, что их сотрудничество будет успешным. Но на лице Мельника было явно написано, что все это нравится ему ничуть не больше, чем Вертеру.