Заложник дипломатии
Шрифт:
– Да я так, придираюсь от нечего делать. Ай!
– Пищишь как котенок.
Кот наблюдал за мной с презрением и равнодушием, игла вырисовывала на моей спине замысловатые вензеля.
– У тебя есть преимущество, которое значительно сокращает объем работы – заметил йрвай, положив иглу на остывающие угли и беря вторую.
– Какое же? – сквозь сжатые зубы поинтересовался я.
– Брить не надо, – хихикнул Локстед.
После четырех мучительных часов я стал гордым обладателем нескольких росписей на теле. Темный полукруг на спине с какой-то клинописью, заключенный в наклоненный вправо эллипс, черный браслет с пляшущими
Я нервно рассмеялся. Нет, без сомнений эта магия – очень древняя, но здесь?
Хотя, почему бы и нет.
Отправив посыльного с запиской к нашим текстильщикам, которые обычно занимались внутренней обивкой салона, я без труда разыскал Бискерфольца. В последнее время одноглазый гигант – нет, не двуглазый с одним выколотым, а саррус, по-нашему циклоп – все время торчит у заказанного месяц назад механического молота, любовно проковывает детали несущей рамы.
Саррусы принадлежат к одной из четырех Основ, каждая из которых с гордостью твердит, что народ именно их расы первым появился в мире Кихча. Честно говоря, я – не исключение из этого правила, но у меня есть свои причины считать, что люди – первая раса. Очень научные причины, надо сказать. Остальные две – марды, внешне идентичные многократно упоминаемым в нашей литературе гномам, кое-кто еще зовет их дворфами, и хоббиты. Для справки – босиком они не ходят и в Зеленых Холмах не живут, предпочитают селиться в комфорте, ну а самое комфортное место в Грайруве – его столица, город Телмьюн, раскинувшийся на обоих берегах реки Жемчужной. В этом я с ними совершенно солидарен.
– Биско!
– Да, мастер Рихард? – повернул голову он, краем глаза продолжая следить за двумя дюжими мужиками, крутившими приводное колесо. Я мог бы заказать себе и паровой молот, но по тем временам это было слишком рискованным вложением – потратить почти половину имеющихся у тебя денег, не зная, окупится ли это вообще.
– Как работа? – поинтересовался я чисто для проформы. Более надежного работника, чем он, я в жизни не видел.
– Идет, – кивнул саррус. – Рамы для двух принцев Консьегена ждут нанесения рун, но мастер Локстед пока занят, а Еремей вчера приболел. Еще одна готова, пока испытываем грузами, прежде чем ставить маховик.
Балансировка «летающей рамы», которая вовсе никакая не летающая, а парящая над землей на высоте от двух до трех аршинов, является едва ли не самой важной частью в создании флевилла. С передвижением мы как-нибудь разобрались бы и без игрушки мардов, на которой обнаружилась пара давно забытых рун – парус бы поставили или какие-нибудь механические крюки с грунтовыми зацепами, чтобы отталкиваться от земли. А вот проверка грузоподъемности и правильности нанесения необходимых знаков – первое дело.
Хотя, я пытаюсь обмануть самого себя. Без украденной нами из гробницы безделушки флевиллы обладали бы значительно меньшими скоростными качествами, а с двумя воздушными турбинами в стальном корпусе и огромным маховым колесом, движение которого управлялось древней магией, мы начали ездить с сумасшедшей даже для столицы скоростью в сорок миль в час, иногда обгоняя почтово-собачьи дилижансы.
А мастер Локстед – лентяй и тунеядец. Но этот факт лучше на публике не упоминать.
Все же руны он наносит с безукоризненной точностью и выверенностью, а в доработке пока что не нуждалась ни одна машина, сделанная с его помощью. Разве что по мелочам – корпус заказчику не понравился, со шрифтами в гербовом девизе надо поиграть…
Еремей – его ученик, хрупкий юноша с горящим взором и привычкой каждый месяц Зеленых Иггов впадать в длительные простудные болезни. Но, пока ушастый его хвалит, я особенно не придираюсь к работе. Освоил те два вида рун, что требуются для производства? Замечательно, пусть оттачивает каллиграфию Древних. Энциклопедию рунических слов и матерных выражений пока учить ни к чему, зря у меня йрвай в компаньонах, что ли?
– Ты как-то говорил, что можно приспособить флевилл для передвижения в совсем уж неблагоприятной местности?
– Угу, – подтвердил Бискерфольц, нехотя отведя взгляд от пресса, который с грохотом проковывал длинную балку.
– Нарисовать сможешь?
– Если только я нарисую, а вы потом начертите, как полагается, – усмехнулся он и поискал взглядом письменные принадлежности. Я протянул ему планшет из прессованной бумаги и люминовый тяжелый карандаш. Почему-то графитовых месторождений в Грайруве не водилось совсем, то самое «совсем», которое от слова «абсолютно». А люмин… у нас его алюминием зовут. Интересно, откуда и куда название перебежало?
Сам механизм турбины и распределительные валы, увы, приходится заказывать у Объединения. Все, что сложнее шестеренки, выполняется мастерами в небольшом городке, размещенном на южной окраине столицы. Ближе к центру вроде бы и попрестижнее, да только дым отнюдь не высших сортов заставил императора Клавиуса Хенкеля сорок лет назад попросить Механиков передвинуть свои владения. Кроме того, они еще и соорудили гигантский винт, который гонит все вредные газы на юго-восток. Логистика хромает, ясен пень. Когда и в какой стране она не хромала? Поэтому заказанные детали приходится ждать неделями.
Ну, у меня имеется бумажка от Варанга, да только представляю, что они с этой бумажкой сделают. Все варианты – не самые приличные.
Бискерфольц изобразил нечто похожее на четвероногого паука, во всяком случае, его «лапы» были красиво изогнуты вверх и в стороны, а затем резко устремлялись вниз. Округлое, даже цилиндрическое брюхо явно свидетельствовало о неуважении металлурга к традиционному продольному размещению двигателя, а по вопросу пассажирских и водительских сидений он оставил мало места даже для меня, человека не самой выдающейся стати. В общем, не дизайнер он, совсем не дизайнер. Или слишком дизайнер?
– Биско, даже если лапы выдержат массу флевилла, – с укором сказал я, – они здесь не пришей кобыле хвост. Руны наносить прямо на них?
– Да, – кивнул он. – Даст необходимую мягкость хода, если скакать по буеракам.
– Я-то считал, что с проходимостью у куфов и наших машин проблем нет.
– То проходимость, а то – чтоб задницу не трясло.
– Так не трясет же особо, – засомневался я, вспоминая свой опыт управления флевиллом на пересеченной местности. Бискерфольц пожал плечами: