Заложник долга и чести
Шрифт:
– Но, если с вами что-то случиться, а меня не будет, кто вас защитит? – не сдавался Прокс.
– Назначь своей волей наместника, Князь. У него хватит сил защитить твой домен от любого налетчика.
Прокс задумчиво постучал пальцами правой руки по кулаку левой.
– А что я теряю? – подумал он. – Обязанностей никаких, а доход постоянный. В случае чего тут спрятаться можно будет, никто не достанет, ни АД, ни князья инферно.
– Хорошо, я согласен, – произнес он и в этот момент его крылья снова распахнулись и забили о воздух. Он приподнялся над селением, усилием воли справился с ними и опустился. Весь поселок благоговея, стоял на коленях.
– Князь! Настоящий
Планета Сивилла. Степь.
Когда меня так беспардонно выгнали из моего же шатра и отправили жить к соратникам, я разозлился. А когда я злюсь, то становлюсь весьма изобретательным на всякие пакости.
Конечно, я понимал, что Ганга была права, и мы чуть было не совершили глупость, а я, кроме того, был уверен, что благодаря Шизе, произошло бы и зачатие. Становится молодым папой в мои планы пока не входило. Мое сознание было сорокалетнего мужика, а тело и, может быть, ум нехейского мальчишки шестнадцати лет отроду. Мне бы погулять так, чтобы ветер свистел, а я занят серьезными вещами - мир разрушаю. До основания. Мир, который создал под себя Рок.
Какие могут быть дети, когда впереди меня все цветет, а после меня все горит. Меня преследуют полчища врагов с одним только желанием лишить молодой цветущий организм жизни. Правда, я успеваю обойти и обогнать своих врагов на пол шага.
Если честно признаться, когда я думаю о детях, то мое сознание не особо сопротивляется. А что, они уже у меня были и скоро появится еще один. И как говорила моя бабушка: «хош» не «хош», а о нем надо будет позаботиться. Но очень тайно.
Хорошо, что тут еще не ввели такое понятие, как алименты. Хотя, с другой стороны, казнь изменницы королевы и его любовника, это гораздо хуже алиментов. Да! Сознание-то не против, пока я на себя в зеркало не посмотрю. А потом все-таки против. Оттуда на меня смотрит незнакомый парень, рост средний где-то метр семьдесят восемь. Широкоплечий. Лицо худощавое, загорелое с пробивающейся черной щетиной Тонкий нос с горбинкой. Губы упрямо сжаты, глаза серые всегда внимательные. Черные длинные волосы до плеч. Парень молодой на вид, лет двадцать. Каждый раз, когда забудусь и посмотрю на себя в зеркало, пугаюсь. Кто это? Никак привыкнуть не могу. Так что этому парню рано заводить детей. Но разве можно тут уберечься с таким симбиотом, как Шиза? Та готова раскидать мое семя по всем королевским династиям и главное отмазка у нее есть. Так, видите ли, в нее заложено.
Тут мне в голову пришла мысль.
– Если стану отцом, то, может быть, детей переправить в открытый мир? Надо все хорошо взвесить и обдумать. Я повеселел, – идея неплохая. Но, с другой стороны, я если не бессмертный, то долго живущий. Значит, смогу пережить своих детей. Если, конечно, до меня не доберутся раньше. Эти мысли меня немного расстроили. Я отбросил их в сторону и огляделся.
Ну что же, надо приниматься за работу. Только поручают мне не цветочки сажать, а работу штатного киллера. То дворян проредить, то орков. И главное, никуда не денешься. События и последствия их выстроены так, что я просто двигаюсь по узким коридорам возможностей. Чья та воля, что гораздо сильнее моей влечет меня по судьбе, толкает в спину, устилая путь кровью. Правда невиновных, я что-то не заметил на своем пути. Но это так, слабое утешение.
Я спустился к реке, сел на валун, сохранивший тепло дневного светила и стал думать.
– Там ничего нет достойного, – определила Шиза.
– Ну, нет, и не надо, – не огорчился я.
– Студент, дай поесть, – как всегда поприветствовала меня Краля.
Что интересно, я даже обрадовался. Надо же как эта рыбка-русалка-тритон меня чувствует. Я достал пять пайков гномов и положил перед ней.
– Лопай, краля.
Я посмотрел на это существо, обиженное природой или самим создателем, с малой долей нежности. Как смотрят на преданных, но неказистых собачек дворняг. Почесал спинку.
– Краля, а ты сможешь с того берега украсть и слопать орков, что поставили свои шатры у реки.
– Одна нет, а с сестрами, если закружим хоровод, смогу. Но есть не буду. Невкусные. Их надо позвать к воде.
– Ага, значит, можно, – обрадовался я. Мне что-то очень не хотелось ходить на тот берег. То, что там должны быть служители культа Рока, я догадывался. И то, что потом меня могут к этому делу привязать, я тоже понимал. – Ну, ты полежи, поешь, а я думать буду, – потрепал я Кралю по гребню.
– Только сестер тоже надо будет накормить, – пробурчала, чавкая Краля.
– Само собой, Краля, только без этого, без последствий. Мне столько служанок не нужно.
– Еще нашему хозяину нужно дать, – продолжила русалка.
– А ему зачем давать? – не понял я. – За красивые глаза?
– Глаза? Нет. Он позовет тех, кого ты хочешь.
– Позовет? – переспросил я. – Куда позовет?
– К воде позовет. А мы поведем хоровод. – Краля продолжала чавкать.
– Знаешь, девочка, а мне твой вариант понравился. Вот тебе еще два пайка, лопай и зови сестер и хозяина, накормлю всех.
– Интересно, – подумал я, – как это все получиться? То, что эти русалки могли навеять очарование, я видел сам своими собственными глазами и Гради-ил, защищенный амулетом, поддался ему. С любой стороны, если посмотреть, я ничего не теряю. Меня к этому делу никаким боком не привяжешь. А не получиться... Змейку натравлю, – решил я.
– Кстати, – я вспомнил, что ее надо покормить.
– Краля принеси мне лягушку, – не успел я проговорить, как та одним прыжком оказалась вводе. Ладно от воды меня спасла Шиза, поставив щит, а от лягушек мне пришлось спасаться. Из реки вылезли десятки крул. Откуда только они собрались? Со всех рек, что ли?
А следом мне по щеке чиркнула и улетела дальше жаба, а дальше на меня посыпался дождь из лягушек. Поэтому, забыв обо всем, я вскочил, получил сильный удар в спину, так, что лягуха не успела квакнуть, как размазалась по куртке, взял руки в ноги, нет, наоборот, ноги в руки и удрал подальше от берега.
– Краля, чтоб тебя черти задрали! – Негромко заорал я на русалку. – Я одну просил.
– Да вот она, – русалка спокойно вылезла на берег и подала мне лягушку.
Берег наполнили крулы. Со всех сторон послышались просьбы.
– Студент, дай поесть! Студент, студент. Есть, есть. Дай, дай.
Пока я раздал им пайки, пока они жрали, наступила глубокая ночь. Потянул прохладный ветерок, и реку стал накрывать ватным одеялом туман, клубясь и поднимаясь выше, он наползал на берега. Крулы нырнули в молочную темноту, а оттуда вполз монстр. Он общался ментально.
– Человек друг, отдал сердце папы. Дай поесть и укажи, кого позвать.
От этого осминога амфибии, я отошел подальше. Стал кидать ему пайки, тот лопал с коробками и приговаривал.