Заложник
Шрифт:
Итак, решение об отзыве вида на жительство Захарии Келифи было аннулировано, поскольку по его делу появилась новая информация. Правительство подстраховалось. Презумпция невиновности превыше всего, такие ошибки дорого обходятся.
Фредрика еще раз перечитала написанное. Странно, но она совершенно не радовалась освобождению Келифи. Она так добивалась того, чтобы он остался в Швеции, а теперь не чувствовала ничего, кроме пустоты внутри. Вероятно, ей надо было просто пойти домой и выспаться. Однако вместо этого Фредрика принялась искать Эден.
— Как вы?
Эден повернула голову. Она тоже не выглядела уставшей.
— Все
Софию. Ту самую женщину, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. Только бы она не успела покинуть страну. Только бы не скрылась. Страшно оставлять такое чудовище на свободе.
— Что, если мы ее не найдем? — спросила Фредрика.
— Мы найдем ее.
Фредрика не стала спорить, хотя не вполне разделяла уверенность Эден. Слишком тщательно до сих пор планировала София свои действия, чтобы оставлять отступление на волю случая. А все, что имелось у них, — имя, которое никому ни о чем не говорило, да снимок десятилетней давности, предоставленный дядей Софии.
Фредрика вспомнила, что Эден с самого начала считала главным преступником мужчину. Даже она не избавлена от предубеждений. Опасно видеть мир в черно-белом свете, нужно уметь различать и оттенки.
— Захарию отпустят, — поделилась новостью Фредрика. — И это решение правительство пересматривать не станет.
— Я знаю, — кивнула Эден.
— И как вы на это смотрите в свете последних событий?
— Захария по уши в дерьме. И последняя информация еще больше в этом убеждает.
Жена Карима подтвердила показания мужа. Кто-то действительно звонил на его мобильный и не оставил сообщения на автоответчике. Карим поделился своими подозрениями с женой и тут же перезвонил по пропущенному номеру. Женщина не видела, как ее младшая дочь разговаривала с незнакомой девушкой возле забора, однако девочка рассказала ей и об этом.
Несмотря на поздний час, Эден тут же послала двух следователей в Сольну, показать соседке Сасси фотографию Софии. Но та лишь покачала головой и сказала, что не разглядела лица девушки.
— Что я запомнила, так это ее шапку. Большую голубую вязаную шапку.
Американцев не удовлетворили результаты допроса Карима. У Фредрики и ее коллег, напротив, не возникло сомнений в его искренности. Трудно поверить, чтобы человек пошел на такое, не имея достаточных оснований.
Фредрика присутствовала на допросах жены Сасси. Женщина волновалась за мужа и детей, спрашивала, когда Карим вернется домой. Следователи отвечали уклончиво, просили набраться терпения и ждать. Карим пострадал и нуждается в медицинской помощи. То же самое сказали матери Сасси, когда явились к ней сообщить, что стало с ее сыном.
При этом Фредрика думала то же, что и остальные: Карим домой не вернется. Еще долго, а может, и никогда. И эта мысль была ей невыносима. Любой из них, окажись в его ситуации, сделал бы то же самое. И еще Фредрика не понимала, на каком основании Эден собирается предъявить обвинение Софии, истиной виновнице этого кошмара?
— У нас ведь нет и намека на доказательства, — сказала Фредрика Эден.
— Разве? — как будто удивилась та.
— Нет ничего, что бы подтверждало ее причастность к делу. Кроме того, что она направлялась в Арланду на автомобиле Захарии. Правда, она разговаривала по телефону с Каримом, но идентификация голоса мало что нам даст.
Эден оторвала
— Неужели фрекен София больше нигде не прокололась?
Фредрика почувствовала в вопросе подвох и решила сдаться:
— Нет.
— Ну, во-первых, — Эден подняла два пальца, — София, и никто другой, позаботилась о том, чтобы на мобильнике лжеинформатора остались отпечатки пальцев Карима. Каким образом — можно только догадываться, но я попрошу американцев расспросить Сасси, не прикасался ли он к чужим мобильникам в последние дни. Полагаю, они с Софией встречались, но в ситуации настолько повседневной, что Карим не заподозрил подвоха. Однако вероятность того, что он не забыл, как она выглядит, все-таки остается.
Все ясно. Единственная цель позавчерашних угроз — привлечь внимание полиции к Кариму.
— А что во-вторых? — не удержалась Фредрика.
— Рейс TU-ноль-ноль-три. — Эден развернула монитор так, чтобы Фредрика могла его видеть. — Помните статью, в которой упоминался «коттедж Теннисона»? Отец бывшего заключенного говорил о девушке, которая прибыла в Марокко слишком поздно и не застала в живых своего жениха. София не случайно выбрала Карима.
Фредрика нагнулась к монитору, на котором висело нечто напоминающее список пассажиров.
— Карим вылетел из Каструпа [11] в Рабат, — продолжала Эден. — Я убеждена, что София находилась среди его пассажиров под другим именем. Рейс задержался настолько, что она не застала в живых свою любовь. К тому времени, как самолет приземлился, Адам Мортайи уже покончил с собой.
У Фредрики упало сердце. Эден права. Узнать, под какой фамилией скрывалась София среди пассажиров рейса TU003, вопрос времени.
И все же причастность Софии к захвату самолета еще предстояло доказать, между тем как вина Карима представлялась очевидной. Он оправдывался тем, что спасал жену и детей, однако уже установлено, что его семье ничего не угрожало. Теперь слово за американцами. Хватит ли у них жестокости осудить Карима по полной?
11
Каструп — аэропорт в Копенгагене.
Хватит.
— Неутешительная ситуация, — подвела итог Эден, словно читая мысли Фредрики.
«Нет, этого они не сделают».
— Звуковые файлы с записями телефонных угроз, — вспомнила Фредрика. — Их уже обработали? Удалось устранить эффект исказителя голоса?
Эден скривилась:
— Тот, кто это делал, оказался не так прост, как мы полагали. Тем не менее мы стараемся.
Фредрика подумала, что это уже не имеет большого значения. Она не сомневалась, что, если файлы удастся очистить, они услышат голос Софии.
— Она вламывалась в квартиру Карима, — напомнила Фредрика.
— Чтобы подбросить туда книгу Альфреда Теннисона, вы имеете в виду?
— Да. Странно, что семья Сасси ничего не заметила.
Мобильный Эден засигналил, и она взяла его со стола.
— У Софии были сообщники, — быстро сказала она, — причем очень толковые. А Теннисон просто стоял на полке. Одной книгой больше, одной меньше. С какой стати им беспокоиться, если все остальное в порядке?
Фредрика мысленно согласилась. К тому же книгу в квартире Карима оставляли ненадолго.