Заложник
Шрифт:
Карим повернул голову к окну, за которым стояла черная ночь.
— Сказала, чтобы я срочно пришел к ней, что она боится этой женщины.
— Она была напугана?
Карим кивнул.
— Все произошло так быстро, — прошептал он.
— Как долго вы с ней говорили?
— Меньше минуты.
— То есть вы никогда не встречались с этой женщиной?
— Никогда.
Брюс пытался упорядочить разрозненные крупицы информации. Вместе с сообщениями из Стокгольма они начинали наконец складываться в единую, хотя и неприглядную, картину. В нее
И все-таки как удалось злоумышленнице так просто убедить Карима?
— И вы не пытались поговорить с женой?
— С ней все было как обычно: либо телефон выключен, либо звук отключен. На этот раз она просто не выходила на связь.
В этот момент в палату вошел врач и тут же нахмурился, увидев бледное лицо Карима и его тяжело вздымающуюся грудь.
— Мы уже заканчиваем, — опередил его Брюс.
— В вашем распоряжении две минуты, — ответил доктор. — Потом я буду вынужден попросить вас уйти.
Брюс озабоченно посмотрел на Карима:
— Какие еще указания давала вам эта женщина, кроме записки?
— Никаких.
— Почему же вы взяли курс на Вашингтон, а не на Нью-Йорк?
Карим оторвал взгляд от окна и удивленно посмотрел на Брюса. Он как будто пытался что-то вспомнить.
— Простите, у меня сейчас голова не в порядке. Конечно же, она велела мне посадить самолет на территории округа Колумбия и ни в коем случае не в Нью-Йорке.
— Где она велела вам приземлиться?
— В аэропорту Даллеса.
— Вы уверены?
— Да.
— То есть она не приказывала вам направить самолет в какое-нибудь здание?
Глаза Карима сузились.
— Что вы имеете в виду?
— Именно то, что вы слышали.
— Я вас не понимаю.
— Повторяю вопрос. Не говорила ли вам эта женщина, что независимо от того, будут выполнены требования или нет, вы должны направить самолет в здание конгресса на Капитолийском холме?
Карим как будто и на это раз его не понял.
— Нет, — ответил он наконец. — Ничего подобного она не говорила. — И дальше он сказал нечто такое, что заставило Брюса вздрогнуть: — По-вашему, я мог пойти на это? Как вы могли такое обо мне подумать? Я люблю свою семью. Больше всего на свете. Но даже ради них я не смог бы убить столько человек. Мне тяжело далось это решение. Женщина сказала, что на борту бомба, хотя я в это не верил. — Карим покачал головой.
— То есть вы не должны были этого делать?
— Не должен.
Разумеется, нет. Эта информация была предоставлена исключительно сотрудникам вовлеченных в операцию спецслужб, чтобы те не допускали и мысли пойти на поводу у угонщиков. Кроме того, она должна была нагнетать обстановку.
И это сработало.
У террористов почти получилось.
Доктор за спиной Брюса многозначительно прокашлялся.
— Ваше время вышло, — напомнил он.
— Конечно, — кивнул Брюс.
Еще
Больной заметно разволновался, словно понял, о чем пойдет речь.
— Карим, а почему именно вы?
Нависла долгая пауза.
По лицу Сасси было видно, что он и сам часто думал об этом.
— Она говорила, что это связано с рейсом TU-ноль-ноль-три.
Брюс наморщил лоб:
— И что это значит?
Карим пожал плечами.
— Вы когда-нибудь летали этим рейсом?
— Разумеется, приходилось, — ответил Карим. — Только один раз, в мае прошлого года. Это рейс из Копенгагена в Рабат, тогда я заменил коллегу. Единственный раз до вчерашнего дня, когда я сделал аварийную посадку.
Брюс не стал уточнять, что на этот раз самолет посадил не Карим.
— А что тогда случилось? — спросил он вместо этого.
— На борту началась драка. Стюардессам не удалось разнять хулиганов, и я решил посадить самолет в Мюнхене.
Брюс инстинктивно почувствовал важность этой информации, хотя и не представлял себе, что с ней делать.
— Кого-нибудь из пассажиров возмутили ваши действия?
Карим прокашлялся и тут же схватился за горло, слово испугался, что рана откроется.
— Не помню такого. Кроме самих драчунов, естественно. Главное, что проблемы на этом не закончились. Прошло восемь часов, прежде чем я смог вылететь из Мюнхена. Пока я приземлялся и высаживал виновных, на город обрушилась страшная буря, с градом, ливнем и молниями. Аэропорт закрыли на несколько часов. Ну а потом пришлось ждать своей очереди на вылет.
Брюс отметил в блокноте номер рейса и встретил намекающий взгляд коллеги. Пора было закругляться и возвращаться в офис. Однако не успел Брюс подняться со стула, как по палате снова разнесся хриплый голос Карима:
— Пообещайте, что найдете мою семью. Мне плевать, что вы со мной сделаете, главное, спасите их и ничего от меня не скрывайте.
Выдержать такое Брюсу было уже не под силу.
— Карим, никто не брал их в заложники.
71
Стокгольм, 05:06
Было пять утра, но Фредрика Бергман чувствовала себя довольно бодро. Кроме нее, в участке оставались Эден, Деннис и Себастьян. Алекс ушел домой, к семье. Ночь выдалась холодной и темной, и Фредрика даже радовалась, что не нужно выходить на улицу.
Ей пришлось ответить на множество звонков. Лишь когда газеты сообщили о благополучном завершении полета, люди перестали звонить в полицию. Однако за это время в СМИ успела просочиться информация о том, что СЭПО подозревает пилота Карима Сасси в сообщничестве с террористами. Тут же пошли вопросы, почему правительство пересмотрело решение о высылке Захарии Келифи. Фредрика крутилась как белка в колесе. Вдобавок ко всему позвонил ее начальник из Министерства юстиции. Ему предстояло выступление перед журналистами, и он поручил Фредрике подготовить для него доклад.