Заложник
Шрифт:
Только и того, что Максу его коня на днях должны сюда, в Берлин, в Академические конюшни привезти-доставить, а я своего оставил дома, в Москве. Но, сам факт — он у меня есть. И я на нём даже ездить умею. А, если подумать, то, наверное, и летать смогу не хуже натуральных Воздушников. Надо только попробовать как-нибудь.
В общем, для здешней тусовки, для девушек из Семей не связанных напрямую с Германским Кайзером, все молодые люди из нашей делегации виделись, да и фактически были очень ценным призом, ради которого стоило побороться.
Ну а я… А что я? Разве недостаточно того, что я самый молодой Ратник тысячелетия? Да ещё и переживший в прямом эфире атаку Гранда? Нравится это, не нравится, признавай или не признавай, а на здешней «выставке
Кстати, почти все из тех студенток Академии, которым выпадала «честь» со мной танцевать, достаточно неплохо изъяснялись по-русски. Достаточно для того, чтобы мы с ними друг друга могли понимать без привлечения переводчиков. Кабы не это, могло выйти неловко — ведь мой же немецкий, к сожалению, всё ещё оставлял желать лучшего. Всё-таки, того времени, которое я уделил ему в «петле», было маловато для полноценного общения.
Что ж, сей факт, сам по себе, весьма ярко говорил о положении Империи на политической арене этого мира. Ведь, если твой язык учит элита другого государства — значит, тебя уважают. По крайней мере, с тобой считаются. Всё ж, учить можно и язык предполагаемого врага…
Женское внимание приятно. Приятно любому мужчине, независимо от того, показывает он то или нет. Да даже, признаётся он сам в том или нет. И я совру, если скажу, что не было приятно мне. Да — мне чесало моё самолюбие то, что девушки чуть ли не буквально сражаются за право потанцевать со мной. Что они, ради этого, в очередь выстраиваются. А добравшись непосредственно до танца, краснеют и стреляют своими блестящими глазками, даря ими та-а-акие многообещающие взгляды, что хоть прямо сейчас веди любую из них в одну из тех свободных уединённых комнат, в одной из которых нынче пребывала в бессознательном состоянии моя официальная невеста. Веди и делай, что хочешь — они на всё заранее «согласные». И наличие этой самой невесты вообще никаким образом не охлаждало их пал — многожёнство и в этой стране среди Аристократии не считалось чем-то зазорным, редким или порицаемым. Их и статус третьей-четвёртой жены вполне устроил…
Вот ведь! Хоть и приятно это, но непривычно. И даже, в какой-то мере, пугающе. Не могу, пока, относиться к такому поведению спокойно. И, кстати: а почему в Петрограде, в Царско-сельском Лицее я такой популярности среди тамошних девчонок не замечал? Хотя… я ведь тогда ещё Ратником не был. Вообще, без значка ходил, по сути, представляя собой какую-то непонятную зверушку: перестарка, сидящего с малышами в казарме. Да и после казармы — перевести перевели, но статус не уточнили. Шли, конечно, по телевиденью фильмы и передачи, в которых я весь из себя такой боевитый, какого-то непонятного левого Воздушника-Наёмника убиваю, но то — фильмы. Кто его знает, на самом деле, как их снимали? И, что из показанного в них правда? Не было ли это всё подстроенной постановкой, ради каких-то своих непонятных целей, устроенной Петром Долгоруким? Могло такое быть? Вполне могло. Самое интересное: я и сам, до сих пор, не могу быть на сто процентов уверен, что оно таковым не является. Что эти все покушения не дело рук моего же отца… На девяносто восемь процентов — да, могу. Но два процента — это не ноль.
В общем, цена моя, как «женского приза», повысилась совсем недавно. Меньше… пяти дней назад? Подумать только! Пять дней! Всего пять дней! Ну, может, шесть. А кажется, будто целая жизнь с того Балла и того поединка прошла!
В общем, меня здесь хотели. Желали и даже вожделели.
На последний танец со мной, оттеснив всю образовавшуюся очередь из местных, приползла и моя официальная невеста. Видимо, глаза у неё тоже есть. И даже в том состоянии «полного нестояния» после своего неаккуратного обращения с оружием, она видела то же, что и я. Видела этот нездоровый ажиотаж.
Что меня удивило во всём происходившем больше всего? То, что меня никто из парней местных так и не вызвал на поединок, не попытался набить морду, да даже ногу, как-бы случайно,
И не думаю, что дело тут только в Ранге. Хоть важность этого, конечно, недооценивать тоже не стоит: Ратников, точнее, по-местному Бакалавров, не было даже среди старшекурсников, не говоря об одногодках. Максимум того, что я увидел на этом Балу, был значок с тремя точками: по-нашему Вой, по-ихнему — Оруженосец. А целый Ранг разницы — это, вообще говоря, много. Для местных — чуть ли не непреодолимо.
Но ведь это, если один на один. А ведь совместных провокаций-то никто не отменял. Есть же и такие варианты, когда до кулаков или формального Вызова не дойдёт, когда придраться будет не к чему, а пар будет спущен. Есть же! Сам пяток-другой таких сцен накидать могу, не напрягаясь (на то я и писатель). Но нет — не было такого.
Значит, что? Значит, останавливало их что-то другое. Или кто-то.
Проявив немного больше внимательности (что потребовало не малых усилий, ведь для этого пришлось оторвать глаза свои от прелестей и лиц девушек, со мной танцевавших, весьма завлекательных прелестей и симпатичных лиц!), я смог засечь минимум три вмешательства взрослых из числа Кураторов и Преподавателей Академии, которые появлялись, словно из ниоткуда в самый момент, как набравшаяся смелости кампания уже устремлялась в моём направлении с ощутимым недружественным намереньем.
То есть, дело не в Ранге, а в чётком указании? В твёрдой установке: не допустить скандала?
Хм? А мне здесь уже начинает нравиться! Поспать дали, покормить покормили, возможность потанцевать под приятную музыку с симпатичными девчонкам предоставили, так ещё и без драк и скандалов! Ну, так и пожить можно!
Ещё бы спеть дали… Но, с чем не срослось, с тем не срослось. Здесь своей Императорской дочери-фанатки, пробившей бы мне такое разрешение не нашлось. Нет, одна из младших дочерей Кайзера тут присутствовала. Вот только, фанаткой моей она не была. Да и за весь вечер со мной так и не потанцевала. Не поддалась общему тренду-настроению. Не стала «одной из очереди».
А Княжна Ирина здесь такого же влияния, как в Петрограде, не имела. Ну и сам я на сцену, к оркестрантам лезть не стал — не настолько я пока отморожен и самовлюблён. Хоть соблазн и был.
Последний танец отзвучал. Бал официально закрылся. Я вывел Мари из здания под локоток, подстраховывая и поддерживая. А сразу за дверью, вновь сформировал под нашими ногами водную платформу, которая нас и доставила к её общежитию в максимально сжатые сроки.
Бабочку… я всё-таки «пробудил». Сдался умоляющему взгляду этой «умирающей лебеди». Дрогнуло что-то внутри, видимо, из Юриного наследия… Хотя, если быть честным, то мне самому было страсть как интересно посмотреть на своё «ожившее» творение. Да и зарок мой: по Артефакту в день — никуда не делся. И ускоренно ваять что-то перед сном не было никакого желания при наличии уже готового под «пробуждение» объекта.
Правда, прежде чем «пробудить» бабочку, я хорошенько отчитал её новую хозяйку. Как следует её пропесочил за неосторожное и безответственное обращение с оружием!
И то, что она сама умереть или в кому впасть могла, использовав чужой Артефакт без спросу, ей напомнил. Да — без спросу! Я ведь дал его ей подержать и попытаться его энергию почувствовать, а не применять в боевом отношении. Ещё и не зная, как именно он применяется, и на что вообще способен! И про то, насколько ей повезло, что этот её бездумный выстрел не убил никого из случайных людей. Причём, так как выстрел был бесшумный и не имел спецэффектов, которые могли бы предупредить об атаке, в опасности оказался бы не только Бездарь, не только студент Академии, но даже и Преподаватель! Они ведь тоже двадцать четыре на семь активированные «стихийные покровы» на себе не таскают. А отбить или увернуться, не хватило бы времени — слишком быстрая атака.