Заложники дьявола
Шрифт:
– А ну-ка дай трубку Сане! – рявкнул Меркулов, вскакивая на ноги. И лишь после следующей фразы Дениса понял, что тот не шутит.
– Повторяю, я говорю абсолютно серьезно... Выдвинуто требование освободить из Матросской Тишины Петра Муштаева. Срок, отведенный на освобождение, один час пятьдесят четыре минуты...
По мере того как произносил это, Денис медленно и незаметно продвигался к сцене, в сторону Майи, не отрывая взгляда от лица девушки.
– От всех заложников и от себя лично прошу не предпринимать никаких попыток штурма здания. Для дальнейших
– Да... Не подходите ко мне. Я соединю контакты.
– Я не подойду, мне надо обратиться к залу... Есть предложение – самых маленьких, они сидят в первых двух рядах, вывести отсюда...
– Предложение отклоняется. Им осталось сидеть здесь не так долго, как вы думаете. Скоро все кончится.
– Освобождение твоего брата может занять больше времени, чем ты отвела. Обычная бюрократия... Я это очень хорошо знаю. Поэтому предлагаю к сроку добавить еще два часа...
– Предложение отклоняется. – Голос девушки звучал холодно и монотонно. Сразу вслед за этим ожил телефон Дениса.
Оба – и она, и Грязнов – посмотрели на трубку, что и дало возможность Турецкому проскользнуть в нишу рядом со сценой с другой стороны: «ножницы»... Теперь все зависело от того, как они с Денисом сработают...
– Я могу включить связь?
– Да.
– Дениска! – Голос Меркулова звучал хрипло. – Я только что говорил и с МВД, и с ФСБ... Они будут у вас через несколько минут. Но они считают, что это блеф, пока лично не удостоверятся, не проведут свой анализ... Денис, пойми, я ничего не могу поделать! Я выезжаю к вам, попробуй потянуть время, держитесь!.. Где Санька?!– Здесь... Все в порядке, жертв нет, я вас понял... Я...
– Прекращайте разговор!– резко произнесла Майя.
Денис отключил связь и поднял руку с телефоном:
– Власти хотят прибыть сюда и удостовериться на месте...
– Сюда никто не войдет! – Взгляд девушки на мгновение затуманился, с губ сорвалась фраза, едва уловленная Денисом. – Да, мамочка, я не дам им обмануть себя... Дети увидят своих родителей, клянусь тебе!
Последовавшая пауза была очень короткой, но Денису ее вполне хватило, чтобы понять самое важное:
– Ты слышишь свою маму?
Майя прищурилась:
– Зачем тебе знать? Это тебя не касается!
– Можешь мне не верить, но я ее тоже вижу...
– Где?.. Где она?! – В ее глазах метнулась паника. – Где?! Я должна ее увидеть, или ты... ты лжешь!..
– Нет! Она стоит рядом с тобой...
– Мама?.. – Майя всего на мгновение оторвала пальцы от пояса, коснувшись ими губ, но Турецкому хватило этого, чтобы со скоростью, на которую человек способен лишь в те минуты, когда речь идет о жизни и смерти, метнуться к девушке и скрутить ее руки за спиной. Зал взорвался в едином детском вопле, перекрытом голосом Дениса:
– Всем на пол... На пол!..Александр Борисович уже волок Майю к ближайшему окну, Грязнов-младший, прикрывая собой от них зал, высадил плечом раму, раздался звон бьющегося стекла, и двое мужчин с воющей по-звериному девушкой вылетели в освободившийся проем одновременно...
Вой Майи оборвался внезапно.
– Держи ее, Саня, держи!..
Денис видел, в какой неестественной позе, все еще борясь с террористкой, стоит на одном колене Турецкий.
«Нога!.. У него сломана нога!..»
Денис Андреевич Грязнов все дальнейшее проделал автоматически: перехватив Майины руки, скрученные за ее спиной, он, оставив Турецкого, скорчившегося под окном, на месте, попытался оттащить Майю к воротам или хотя бы подальше от окон. Откуда в этом хрупком звереныше столько силы?!
Дернувшись всем телом вперед, она неожиданно упала на землю лицом вниз, увлекая за собой Дениса.
Раздавшийся вслед за этим взрыв, казалось, целой стеной огня отделил фасад детского дома от того, что осталось по ту сторону его ограды. На детей, лежавших на полу, посыпался град осколков, ударная волна сбила с ног не успевшую упасть рядом со своими воспитанниками Наталью Павловну.
Потом как-то сразу и вдруг на них обрушилась тишина – тяжелая, как железобетонный блок. И прежде чем первый из малышей разразился отчаянным плачем, тишину эту прорезал далекий вой милицейских сирен.
Итак, Турецкий ее вновь, наверное уже в миллионный раз, обманул. Главное – время выбрал удачно: у Катьки какой-то срочный больной, которого подружка откачивает уже, пожалуй, больше часа... Ну и работка у нее!..
Ирина Генриховна сердито посмотрела на часы, потом покосилась на свой мобильный: главное – телефон, негодяй такой, отключил... Она взяла с тумбочки журнал мод, принесенный Екатериной, и, нехотя полистав его, отложила в сторону.
Впервые за несколько дней Ирина осталась одна неизвестно насколько. Она прислушалась к своим ощущениям и поняла, что низ живота вновь тянет. У нее уже был опыт по этой части: если сейчас не сделать укол ношпы, могут начаться схватки... Странно, что медсестры до сих пор нет. Обычно ей как раз в это время и ставили все уколы.
Ирина Генриховна сердито нажала тревожную кнопку, имевшуюся специально для таких случаев на стене у кровати, и немного подождала... Никакой реакции. Ну это уже слишком! Вначале полдня ждать обманщика Турецкого, потом срочно вызывают на рабочее место Катьку, а теперь еще и медсестра куда-то провалилась!..
Сердито нахмурившись, она осторожно опустила ноги на пол и, ощутив опять тянущую боль в животе, поморщилась. Нет, но медсестра-то куда подевалась?!
Медсестра никуда не подевалась. Просто, сидя на своем посту, пялилась вместе с еще двоими пациентками в телевизор, работавший громче обычного. Вот и не слышала вызова. Ирина присмотрелась и поняла, что девушка на дежурном посту ей незнакома, видимо новенькая.
«Придется нажаловаться Семену Львовичу... – пробормотала Ирина Генриховна. – Им тут что, видеозал, что ли?»