Шрифт:
Пролог
Сегодня он нырял один. Никто не захотел бы провести целый день без всякой пользы. Хотя там, на дне, много чего интересного, но слишком уж глубоко это самое дно.
Первые две попытки не увенчались успехом.
Он нырял, зажав зубами армированный шланг, который закрепил на борту своей лодки. Ныряльщик всё продумал на случай, если лодка перевернется, к концу шланга привязан довольно большой кусок пенопласта.
Во время первого погружения ныряльщик не стал опускаться на самое дно. В его планах первым делом значилась
Жаль, что на нормальное оборудование не хватало денег, сколько всего можно было бы поднять имей он хотя бы обычный акваланг. Еще большее сожаление ныряльщик испытывал по поводу отсутствия гидрокостюма – несмотря на то, что в конце апреля вода в Средиземноморье уже неплохо прогревалась, здесь, на глубине нескольких десятков метров, холод пробирал до костей. И не хватало нормального света – обычный, завернутый в целлофановый пакет фонарик сдох в течение первых пяти минут после погружения. Оставался еще один, но его стоило поберечь для более важного дела.
Да, похоже, обросшие ракушками и мохнатые от разношерстных водорослей холмы это именно то, что он ищет. Стопроцентной уверенности нет, но очень похоже. Теперь дело за малым – опуститься вниз, в холод и мглу, еще на пятнадцать метров и найти… фактически, он собирался, как говорят русские, найти иголку в стоге сена. Причем проблема заключалась еще и в том, что он не знал заранее, как должна эта иголка выглядеть.
Долгие полчаса подъема на поверхность. Спешить нельзя, хотя очень хочется. Три-пять рывков, и он окажется у самой поверхности. Можно будет выплюнуть наполняющий рот вкусом заплесневелой резины шланг и вдохнуть полной грудью свежий морской бриз. Но нельзя поддаваться соблазну – кессонная болезнь не заставит себя ждать, не пройдет и нескольких секунд, как боль в спине скрутит, заставив взвыть. А опускаться вниз для декомпрессии с плохо соображающим пострадавшим ныряльщиком сегодня некому. Еще немного. Суставы слегка ломит, но это не страшно. Нужно забраться в лодку и сделать перерыв. У него есть сэндвичи, как раз можно заняться обедом. А потом – снова в воду.
Второе погружение закончилось неудачей – шланг выскользнул из крепления и свалился в воду. К счастью, ныряльщик еще не успел опуститься достаточно глубоко, поэтому экстренное всплытие не обернулось трагедией.
Нет, так дело не пойдет. Нужно всё поправить и проверить. И только тогда снова нырять.
На ремонт нехитрого оборудования ушло сорок минут. Ныряльщик подергал шланг настолько сильно, насколько позволяла прочность самой трубки. Отлично, а крюк, на котором шланг висит, снимается легко, так что в случае опрокидывания утлого суденышка проблем не будет.
Опустившись на самое дно, ныряльщик аккуратно разгреб руками ил. Мимо проплыла мурена, не обратив на человека внимания. Он здесь чужой, подводные обитатели плевать на него хотели. Хотя акула, наверное, с удовольствием бы полакомилась человечинкой. Но акул, к счастью, здесь нет.
Под илом поверхность тоже густо обросла мелкими острыми ракушками. Достав нож, ныряльщик нетерпеливо отодрал моллюсков, вспугнув недовольно замахавшего клешнями краба. Ничего, сегодня тебя есть не будут, вот и радуйся.
Ныряльщик опустился еще ниже, чтобы получше рассмотреть то, что ему удалось отыскать, но в этот момент жесткий конец шланга натянулся, и неплотно зажатый зубами загубник выскочил изо рта – не хватило длины. На мгновение им завладела паника, ныряльщик вертел головой и в полумраке не мог найти темно-зеленый шланг, сливающийся с окружающим ландшафтом. Вот про цвет он как раз и не подумал! Если он не найдет дыхательную трубку, это погружение, скорее всего, станет для него последним. Даже если успеть подняться на поверхность до того, как легкие полыхнут огнем боли и заставят вдохнуть холодную соленую воду, кессонная болезнь оставит его инвалидом до конца жизни. Если вообще – оставит в живых.
Ему казалось, что все уже кончено, когда рука наткнулась на скользкий пластик, а в следующее мгновение пальцы, будто бы живущие собственной жизнью, воткнули воняющий резиной конец шланга в рот. Ныряльщик несколько раз конвульсивно вдохнул, выплюнув через клапан соленую воду, и наконец успокоившись, понял, что прошло не более десяти секунд. У страха глаза велики.
Только вот нож он потерял.
Его метания подняли со дна целое облако ила, и видимость пропала окончательно. Чтобы прочесть надпись на пластине, которую он очистил, пришлось выпустить изо рта конец дыхательной трубки – теперь он крепко сжимал её левой рукой, пропустив для надежности между пальцев, – и практически упереться лицом в дно. Да, надпись была подходящей, здесь будет чем поживиться. Наконец он нашел нужное место, это здание, а внутри должно быть много интересного.
Среди водорослей и успевших отрасти за несколько лет кораллов найти то, что нужно, не так-то просто. Сегодня на поиски он потратил не меньше часа, а бывали дни, когда найти не удавалось совсем ничего. Конечности от холода уже совершенно занемели, пальцы рук плохо сгибались, а зубы отбивали чечетку на силиконе загубника.
И тут появилась одна проблема – для того, чтобы добраться до искомого, нужно забраться внутрь. Залезть в длинный, кажущийся в подводной тьме бесконечным, коридор, превратившийся теперь в живописный подводный грот. Даже если бы длины шланга хватило, плавать в подводном лабиринте, цепляясь пластиковым хвостом за каждый угол, просто невозможно. Нужно решаться.
Ныряльщик остановился перед входом. Нужно плыть прямо, чтобы не заблудиться. Можно повернуть, но только один раз. Главное, чтобы все не оказалось зря – место можно запомнить и потом вернуться сюда еще несколько раз, если там есть что-нибудь интересное.
Грудная клетка, сдавленная тяжестью многометрового столба морской воды, мерно вздымалась, насыщая кровь кислородом. Надо надышаться так, чтобы хватило хотя бы на две минуты. Можно успеть. Лучше – на три, тогда он успеет точно. И еще необходимо закрепить конец шланга, чтобы его не пришлось искать – времени на поиски не будет.
Вдох, еще, последний, руки четким быстрым движением привязывают жесткий шланг к поржавевшим за четыре года перилам, проверочный рывок – все держится, узел не расслабился – и, оттолкнувшись изо всех сил ногами, ныряльщик исчезает в темном прямоугольнике входа.
Прямо, еще, еще, вот, кажется, здесь налево. Легкие как будто распирает изнутри, нужно выпустить немного воздуха. Стайка пузырьков весело уносится к потолку. Ныряльщик достает второй заготовленный фонарик – интересно, сколько продержится этот? Хотелось бы подольше, потому что впереди, за поворотом, не видно практически ничего.