Заложники Солнца

Бачурова Мила

– Корявому, что ли, неймется? Мало гада учили?

– Не… Не Корявому. Его-то бойцов мы бы сразу срисовали – меченые. А те – пришлые какие-то. Раньше не нападали.

– Все хоть живы?

– Двоих подранило. Но и мы двоих сняли, одного – точно насмерть.

Командиры помолчали.

– Так ты б сказал Илюхе, чтобы тоже бойцов дал, – предложил Рэд. – Небось, больше не полезли бы.

Капитан фыркнул.

– Издеваешься? Это ссыкло – бойцов? Да он мне, вместо бойцов, взял и тупо запретил дальше Челнов соваться. «В наше время каждый человек – на вес золота, –

ворчливо передразнил он, – осторожность – превыше всего»… Я уж с ним сколько раз лаялся. Пал Аркадьич, на что старый был – а понимал, что Диким только дай себя хозяевами почувствовать! Они и дальше попрут… Я ведь Илюхе специально про бой тогда не говорил. Раненых в Казани оставил, вместо них другие ребята сели. А ему наплел, что парни сами решили сойти – типа, с девчонками местными закрутили, и пришлось замену взять.

– Герман в такой гон в жизни б не поверил.

– И Пал Аркадьич бы не поверил. А Илюха – повелся, как так и надо. Мы ж для них – кто?.. Быдло мутантское. Нам бы только бухать да трахаться.

– А как же Илюха узнал?

– Соседи протрепались.

– Хреново, – протянул Рэд. – Я-то думал, до Перми с вами дойдем…

– Вот и дойдешь, куда думал, - решительно объявил Капитан.
– И нечего тут.

– А отмель? А Дикие?

– А отмель – взорвать на фиг! Я давно хотел. Надоело из-за Илюхиных заморочек каждый раз оглобли поворачивать. Назимка уже и взрывчатку должен был приготовить. Вас я ссажу в Челнах, и пароход там же оставлю. Если все получится – вернусь, и дальше пойдем. Ты как? В деле?

Рэдрик не колебался и уточняющих вопросов не задавал. Просто кивнул.

– Своим говорил?

– Нет еще. В Казани скажу, если все нормально будет. Я пока-то молчу – не знаю, срослось у Назимки со взрывчаткой, или как.

– А может, еще и Диких – на отмели – взрывом прихватим? – предложил Рэд. – Наверняка ведь, как движок услышат – слетятся, что твои мухи на дерьмо.

– Точняк, – обрадовался Капитан. – Взрывчатку заложим заранее, да пойдем себе, как ни в чем не бывало. Ух, и расшвыряет гадов!

Рэдрик довольно кивал.

Обалдевший от такой кровожадности Кирилл никак не мог решить, всерьез ли было сейчас все это произнесено, или командиры, как водилось у адаптов, странно «шутили», когда пароход вдруг качнуло.

Покачнувшийся вместе с палубой, едва не упавший Кирилл задел плечом стенку каюты. Закрепленное на стене – в противопожарных, очевидно, целях, – конусообразное ведро сорвалось с крепления и загрохотало по доскам. Командиры обернулись. Приросший к месту Кирилл почувствовал, что багровеет.

– А ну, ползи сюда!

Делать было нечего. Кирилл вышел на палубу. Глядя в лицо Рэда, пожалел, что не захватил с собой спасательный круг.

– Уши не оплавились еще? Давно греешь?

– Я случайно…

– Кабы не случайно, ты б у меня уже за борт вылетел! Что слыхал, повтори.

Кирилл, вздохнув, воспроизвел невольно подслушанный разговор.

– Во шпарит, – восхитился Капитан. – Прям слово в слово!

Рэда уникальная память «бункерного» никогда не впечатляла.

– Протреплешься хоть кому –

рыбам скормлю.

Внешне они с Капитаном были очень разными. Моряк – высокий, выше Рэда и старше лет на пять, но худощавый и жилистый. Усы и бороду он не брил, нижнюю часть лица покрывала белая щетина. Однако чем-то парни были неуловимо похожи. Наверное, необходимость принимать решения за других накладывала общий отпечаток, добавляла требовательности голосу и твердости – взгляду. Кажется, швырять Кирилла за борт командиры не собирались.

Путешественник приободрился.

– А можно задать вопрос?

– У них, в Бункере, так положено, – разъяснил недоуменному взгляду Капитана Рэд.– Сразу – никогда не спросят, сперва сопли пожуют. Валяй.

– Я… – Кирилл запнулся. – Я правильно расслышал, что вы собираетесь взорвать эту отмель вместе с находящимися на ней людьми? Это – не шутка?

– Не с людьми, а с Дикими, – недовольно поправил Капитан. – Откуда там люди?

– Но ведь… – Кирилл смешался.

Капитан смотрел на него с нескрываемым удивлением. Перевел вопросительный взгляд на Рэда.

– Бункерный, – как будто это все объясняло, развел руками командир.

Капитан неопределенно пожал плечами. Снова уставился в водную даль. Рэдрик облокотился о перила рядом. Увлеченный слушанием разговора, Кирилл и не заметил, как далеко пароход отошел от берега.

ПНВ он сегодня не надевал – ночь выдалась лунной. Находясь на дороге, лунному свету адапты, в отличие от Кирилла, не радовались – «не бойцы, а мишени ходячие» – но на пароходе опасаться было нечего.

Река вокруг посверкивала, отражая блики. Везде, куда ни глянешь, серебрилась вода. Где-то далеко она сливалась с горизонтом. А прочее тонуло в темноте, берегов Кирилл не видел.

От открывшегося простора захватило дух. Это было так… так… широко, так свободно! Даже голова закружилась. Чтобы не упасть, крепко вцепился в поручень.

– В первый раз, что ли? – Капитан покосился на Кирилла.

– Угу, – ответил Рэд.

А Кирилл, когда снова сумел дышать, восхищенно выдохнул:

– Да…

Похоже было, что за этот выдох Капитан многое ему простил. Даже, может быть, принадлежность к Бункеру.

Он извлек откуда-то фляжку. Посоветовал:

– Хлебни. Когда душа разворачивается, надо. И мы заодно. Наливай, Сталкер.

Рэдрик уверенно прошел в каюту и вернулся с тремя кружками. Налил понемногу в каждую.

– За нашу реку, – сказал Капитан.

Они чокнулись, и Кирилл выпил.

Жидкость из фляжки обожгла рот и горло, он закашлялся. Вернул кружку и отошел в сторону. Привалился к поручню, глядя на реку.

По организму разливалось блаженное тепло. И было необъяснимо хорошо. И странно. Оттого, что можно вовсе ничего не делать – просто смотреть, и от этого бывает так хорошо.

Ветер стих, но от воды тянуло свежестью, приятно холодило обожженное лицо.

Командиры негромко переговаривались, однако Кирилл их уже не слушал. Он внезапно понял, что имел в виду Капитан, когда сказал «душа разворачивается». Даже о предстоящем взрыве на время забыл.