Заложники
Шрифт:
– Дерьмо квашеное!
– в сердцах выругался контр-адмирал, проходя через тамбур в рубку.
Капитан благоразумно решил не уточнять, кого персонально Букстен имеет в виду.
Сидевший в кресле за штурвальным пультом шеф-пилот повернул к вошедшим озабоченное усатое лицо, мигом вскочил и вскинул руку, салютуя.
– Капитан, я только что засек дрейфующий абордажный катер, - взволнованно доложил он.
– Откуда он тут взялся?
– буркнул себе под нос Горштальц, недоуменно покачав головой.
– Не могу знать. Только что пространство было чисто.
В легком
– Где катер?
– спросил Горштальц, усаживаясь в командирское кресло.
– Впереди нас, курсовой угол пятнадцать, скорость сто сорок, - доложил шеф-пилот.
– Дистанция около десяти миль. Веду его носовыми локаторами.
– Покажите.
– Вот он.
Если судить по обзорному экрану, могло показаться, что линкор стремительно прыгнул, настигая блескучую точку, четко выделявшуюся среди густой россыпи звезд почти прямо по курсу корабля. Невольно капитан подался вперед, вглядывась в целехонький абордажный катер.
– Запрашивали?
– отрывисто бросил он.
– Так точно. Это абордажник с "Забияки". У Горштальца перехватило горло, он судорожно глотнул, прежде чем задать следующий вопрос:
– Пилот жив?
– На запросы отвечает кибер, пилот молчит. Как видно, парень без сознания.
– Возьмите катер на телеметрию и ошвартуйте, - распорядился капитан.
– Есть.
Горштальц встал с кресла и в задумчивости не спеша прошелся взад-вперед по рубке, косясь на то, как шеф-пилот сноровисто перебирает клавиши, перенимая управление катером на свой пульт.
– Скажите, капитан, как вы относитесь к слухам о Чужаках?
– вдруг молвил Букстен.
Остановившись, Горштальц недоуменно уставился на контр-адмирала.
– Неужели вы думаете, что с эскадрой разделались так называемые Чужаки? после заминки спросил он.
– Не исключено.
– Всегда считал эти россказни солдатским фольклором, - отрезал капитан.
– Вот как? Значит, я, болван, завел себе с некоторых пор целый фольклорный отдел, - сокрушенно признался контр-адмирал.
Его рыхлая непроницаемая маска с неожиданно живыми, цепкими глазами дрогнула, и на ней прорезалось некое подобие улыбки.
Глава 6
СЕРДЦЕ ЯЩЕРА
Наконец-то адмиралу Зензеру удалось хорошенько выспаться. Впрочем, проснулся он у себя в каюте совершенно разбитый: поясница затекла, виски стиснуты обручем мигрени.
Снилась ему мерзкая чушь: нахальные вражеские коряги гонялись за адмиралом по палубам обезлюдевшего крейсера, и он отстреливался от них из водяного пистолета, подаренного отцом. Из всех своих игрушек он больше всего любил эту детальную копию командирского бластера в натуральную величину. Стоило угостить очередную корягу точно нацеленной струйкой, и та взрывалась как шутиха, испуская разноцветный огненный султан. Но из-за поворота сразу налетали новые стаи врагов, вода кончалась, приходилось бежать на кухню, чтобы перезарядить
Отстегнув одеяло и поднявшись с койки, адмирал накинул узорчатую длиннополую рубаху, которую прислала ему дочь к недавнему дню рождения. Эта забавная, совершенно штатская чепуховина успешно служила ему вместо халата. Все-таки возраст давал знать о себе, старческая зябкость не позволяла разгуливать по каюте нагишом. Подойдя к письменному столу, адмирал нажал одну из сигнальных кнопок интеркома, давая знать, что пора нести ему завтрак, и отправился в клозет.
Когда он вернулся оттуда, вошедший в каюту с подносом Синки уже расставлял на прикроватном столике блюда с горячими сосисками, консервированным овощным салатом и .фруктовым кремом. Четко отсалютовав, адъютант застыл навытяжку с термосом в руках, готовый по первому же знаку наполнить чашку адмирала жуффой. Зензер терпеть не мог полуостывшее питье.
Вяло махнув рукой в ответ на приветствие адъютанта, адмирал уселся за столик и принялся нарезать сосиски на пышущие жаром кружочки. Он всегда считал, что при утреннем упадке духа нет лучше лекарства, нежели плотный горячий завтрак.
– Разрешите доложить, ваше превосходительство...
– кашлянув, нерешительно произнес адъютант.
– Ну, что там еще?
– проворчал адмирал Зензер, потянувшись к соуснице.
Собравшись с духом, юный офицер выпалил:
– Капитан Добач застрелился, ваше превосходительство.
Щедрая клякса густого кроваво-красного соуса плюхнулась на край тарелки.
– Когда?
– произнес Зензер, лишь бы что-нибудь спросить.
– Час назад, ваше превосходительство. Из табельного оружия, выстрелом в сердце.
– Он оставил предсмертную записку?
– Никак нет, ваше превосходительство. Адмирал сосредоточенно пережевывал кусок сосиски, его поросшие седыми волосками уши ритмично двигались в такт движениям челюстей.
– Поговаривают, что у капитана Добача жена недавно дочку родила... добавил адъютант.
Экий слюнтяй, желчно подумал адмирал Зензер, промокнув губы одноразовой салфеткой. Вслух же проворчал:
– Где тело?
– Вахтенный распорядился доставить его на крейсер для проведения экспертизы.
– Разумно, - одобрил адмирал и принялся за салат.
Возникшее на последнем командирском совещании дурное предчувствие не обмануло Зензера. Ему вспомнилось, как повлажнели голубые глаза капитана Добача, когда тот уяснил всю безнадежность обстановки. Впрочем, адмирал тогда не заподозрил, что дело дойдет до самоубийства, просто решил впредь особо присматривать за капитаном "Верного". Хотя, если подумать, тут нет ровным счетом ничего удивительного, в такой ситуации у многих появится соблазн наложить на себя руки. Скрыть самоубийство Добача от экипажей не удастся, плохие новости бегают быстро. О случившемся наверняка уже судачат на всех кораблях эскадры.