Замечательный сосед
Шрифт:
Та словно обмякла в его сильных руках, потеряв волю, и теперь послушно отдавалась этим оральным ласкам, не в силах, а главное совсем не желая сопротивляться. Глеб вытворял с её ртом, что хотел. Покусывал её губы, немного оттягивая, посасывал язык, потом вдруг отталкивая его своим и перемещая на зубы, по которым скользил, словно проверяя, насколько они ровные.
Это оральное безумие продолжалось минут пять, пока всё так же внезапно Варвар не остановился и не отодвинулся назад. Повернулся к окну, раскрыл его и сказал, жадно хватая ртом холодный воздух:
– Всё. Иди. Тебя дома ждут.
Светлана, ничего не понимая, схватила сумочку и выскочила из машины. Но не успела сделать и десяти шагов, как Варвар, открыв окно
«Вот ведь дура», – подумал Варвар, утирая рот рукавом. Он все ещё ощущал на коже влажные следы, и ему стало неприятно. Это была наполовину достигнутая победа, но казалось, что все произошло слишком быстро и просто. Глебу же давно хотелось какой-то особенной, упорной цели. Женщины, которую придётся завоевывать, как неприступный замок. Не бить тараном в ворота, а придумывать обходные маневры, копать тоннели и закладывать туда взрывчатку, как это сделал Иван Грозный во время штурма Казани. Брать измором или молодецкой удалью, как Александр Меншиков, когда захватывал Шлиссельбург.
На следующий день Светлана примчалась на работу аж в восемь утра и первым делом заглянула в кабинет Глеба.
– Доброе утро, – сказала она, улыбаясь во весь рот.
– Здравствуй, – так же ласково ответил замминистра. Он решил, что если разорвать их контакт прямо сейчас, то это будет нарушением его собственного принципа. Точнее, двух: всегда доводить дело до секса и оставаться потом друзьями. Трудная задача? Ещё бы! Ведь все бабы – собственницы. Им мало трахнуться с мужиком, даже чужим. Даже если имеется собственный. Нужно, чтобы он оставался им… верен! Этот вывод Глеб сделал для себя давно и старательно делал вид потом, что «хотя мы и расстались, но я с трепетом вспоминаю, как нам было хорошо…»
Светлане предстояло через это пройти. Правда, пока не ожидала подобного. Девушка настолько очаровалась Глебом, что вот спроси её сейчас, кого она любит, немедленно бы назвала имя своего начальника. Потому и примчалась сегодня в такую рань. Что ж, замминистра оценил рвение пресс-секретаря и на следующем совещании, где она выступала с докладом, пару раз похвалил её работу. Сказал, что имидж министерства в масс-медиа «благодаря Светлане значительно укрепился». Девушка при этом сидела пунцовая от смущения и абсолютно счастливая, но старательно это скрывала. Хотя выглядело, как если бы кто-то попытался закрыть белой тканью вершину работающего маяка.
Глядя на этот женский спектакль, Глеб придумал, что он сделает дальше. Пора было доводить этот роман до логического конца. Крепость уже выбросила белый флаг, теперь оставалось войти внутрь и сделать там всё, что захочется.
Ждать слишком долго Глеб не привык. Он брал то, что ему хотелось. А если не получалось сразу – остывал на некоторое время, чтобы потом совершить ещё один, как правило последний и решительный, бросок. В случае со Светланой никаких особенных действий предпринимать не пришлось.
Буквально на следующий день он пригласил её на обед в ресторан, а оттуда, ничего не говоря, повез в номер отеля. Пресс-секретарь была счастлива, она совершенно потеряла голову и не думала ни о чем другом, кроме как о продолжении романтического свидания. Забыла и про мужа, и про своих дочерей. Ухаживания начальника ей окончательно вскружили голову, и потому, едва переступив порог номера, Светлана полностью отдалась воле Глеба.
Варвар сделал с подчиненной всё, что захотел. Сначала снял (а точнее – почти содрал) одежду, затем сбросил свою, подхватил девушку на руки и отнес в душевую кабину, где они вместе, покрытые душистой пеной, ласкались и целовались, смывая с себя офисные запахи и пыль. Затем, чтобы не тратить времени,
– А-а-а-ай! – вскрикнула девушка и закусила губу, чтобы не оглашать номер своим воплем. Конечно, ей с непривычки было больно. Муж так никогда с ней не поступал. Он обычно вяло елозил губами и языком по нижним губам, потом осторожно вводил свой немудрящий агрегат, а после было несколько минут активных движений туда-сюда. С таким напором, с такой сексуальной яростью Светлана встретилась впервые в жизни. У неё было ощущение, что у неё между ног проскользнул товарный состав на полном ходу, а потом влетел в её горячий влажный тоннель, распирая его стенки, грозясь их разорвать и вырваться наружу.
Варвар, не обращая внимания на тяжелые стоны девушки – уж он-то прекрасно знал, как умеет делать больно своим тяжелым поршнем, и это доставляло ему особенное, сродни садистскому, наслаждение! – продолжал пихать свою дубинку в лоно любовницы. Одной рукой он держал её за талию, другой схватился за мокрые светлые волосы, собрал их пальцами в тугой комок и не отпускал.
– Бо… же… мой… Глеб… ай… мамо… чка… – постанывала Светлана, распластав ладони на запотевшей стенке душевой кабины.
Глеб усмехнулся. Ничего говорить в такие моменты он не привык. Только действовать. Она думала, что они станут, как во сне, нежно и долго ласкаться? Лизаться и сосаться? Как же ты ошиблась, девочка! Нет, Варвар привык штурмовать свои крепости. Даже те, что выбросили белый флаг. Как ты, глупое создание. Это слишком скучно – просто войти. Нужно сломать даже сам намек на сопротивление. В такие моменты, резко подаваясь вперед, чтобы запихнуть член как можно глубже, и голова уперлась в матку, Варвар представлял себя средневековым солдатом, которому обещано три дня на разграбление города. И наплевать, что жители сами открыли ворота. Им же хуже. Надо было сражаться, чтобы хоть честь свою отстоять. Но они сдались на милость победителя, а это значит – он теперь их повелитель.
Эта поза Глебу надоела. Он раскрыл дверцу кабинки, вышел наружу, увлекая Светлану за собой. Она покорно шла за ним, ощущая, как внизу бушует пламя. Словно там развели костер и забыли погасить. Было больно, но в то же время сладко, и она впервые чувствовала себя не нежной девушкой, которая занимается любовью, а страстной сукой, которую жестоко имеют безо всяких разговоров. И так, по сути, оно и было.
Приведя Светлану в спальню, Глеб повалился на спину, увлекая подчиненную за собой. Она сразу поняла, чего желает её начальник: чтобы она оказалась сверху. Покорно и медленно стала опускаться, одной рукой направляя в себя его покрытый смазкой фаллос. Но Глеб в нетерпении схватил девушку за бока и резко насадил на себя, словно на кол. Пресс-секретарь громко вскрикнула, зажмурила глаза и снова закусила губу. На нежной коже проступила капелька крови – слишком сильно вцепилась зубами.
На эти страдания Светланы Варвару было наплевать. Он, крепко, крепко («Синяки останутся, как мужу буду объяснять?!» – в панике подумала девушка) держа её за бока, буквально поднимал её на сильных руках, а потом стремительно опускал вниз. Любовница стонала, сильно зажмурившись, но не смела раскрыть рта, чтобы никто не услышал, чем они тут занимаются. Хотя это было наивно: если мужчина и женщина посреди дня идут в гостиничный номер, они явно тут не спать собрались.
Глебу в эти минуты было очень хорошо. Он чувствовал себя хозяином положения. Господином этой маленькой самки, которая так доверчиво пошла за ним, чтобы оказаться нанизанной на кожаное копье. Это ощущение власти над ней давало Варвару настоящее наслаждение, а не её влагалище, которое оказалось не слишком-то тугим. Всё-таки Светлана рожала дважды, причем сама, ей не делали кесарево сечение. «Вот и растянула дырку», – насмешливо подумал Глеб. Жаль. Ему бы хотелось чего-то более узкого.