Замечательный сосед
Шрифт:
– Кешенька! Дружочек! Что же ты не сказал, что на четвертый этаж забрался! Я аж запыхался весь!
– Здравствуй, – сильно смутившись присутствия Глеба, ответил Кеша.
Мужчина подошел, протянул парню букет и сказал томным голосом:
– Это тебе, солнышко.
Глеб нахмурился. Солнышко? Так вот почему Кеша отказался принять его.
– Кто это? – спросил бывший Варвар, кивнув на мужчину.
– Меня зовут Игнатий Христофорович, – протянул тот руку, хотя вопрос был адресован Кеше.
Протянутой руки Глеб не пожал.
– Это мой… друг. Близкий, – со значительной интонацией, в которой прозвучал даже некий вызов, сказал Кеша.
Мужчина,
– А вы, собственно, кто такой будете? – хамовато спросил он, осматривая Глеба недовольным взглядом. – Кеша, кто он такой? – повернулся к парню.
– Уже никто, – ответил Глеб и пошёл прочь.
– Счастливого пути! – язвительно крикнул ему вослед Игнатий Христофорович.
Глеб, уходя, услышал сначала это, а потом звук закрытой двери.
С Кешей всё было кончено. Да, слишком быстро. Как-то всё стремительно даже. Словно во сне, где можно за доли секунды перемещаться между мирами. Почему так случилось? «Наверное, надо было сразу к нему идти, разговаривать, – с тоской подумал Глеб. – А теперь время упущено. Кеша отыскал себе «папика», ну или кто там для него этот пухлый мужчинка».
Обиды в душе не было. Только страшная горечь из-за того, что всё закончилось внезапно, вот так, в коридоре отеля «Англетер». Глеб понимал: возврата к прежним отношениям не будет. Люди меняются, он теперь убедился в этом на собственном примере, а почему Кеша так быстро переметнулся к другому человеку… Кто знает? Или, может быть, они давно были знакомы, общались по интернету… да, точно! Ведь он же сам рассказывал, что переписывается с одним человеком из Питера! «Как я мог такое забыть?!» – спросил Глеб себя. А потому забыл, что не придавал этому значения. Оказывается, напрасно.
Не пробыв в знаменитом отеле и суток, Глеб покинул его. Вышел из «Англетера», встал на Вознесенском проспекте. Потом перешел его и оказался в Исаакиевском сквере. Здесь, глядя на красоту ухоженного места, откуда открывался прекрасный вид на одноименный собор, подумал о том, как жаль, что не религиозен. Иначе бы пошёл Богу помолиться, чтобы простил и помог найти дорогу в жизни. Куда же теперь-то ему податься? Столько было планов, а теперь… Хотя нет, один вариант всё-таки остался.
Глеб решил, что хотя бы побывает у матери в гостях, а там видно будет, как жить дальше. Возвращаться в родной город ему не хотелось. Ключи от квартиры он оставил соседке, щедро заплатив ей за присмотр, так что об этом волноваться не стоило. Байк попросил продать бывшего коллегу из министерства, тоже увлеченного мотоциклами. Машину оставил на парковке автосалона, торгующего подержанными тачками. Как продадут всё – перечислят деньги на банковскую карточку.
По интернету, не выходя из сквера, Глеб посмотрел, когда ближайший рейс в Осло. Оказалось, что буквально через четыре часа, а это значит – можно уже отправляться в путь. Но прежде чем сделать это, он достал из нагрудного кармана то самое письмо Кеши, порвал на мелкие кусочки и бросил в урну. Лишнее напоминание о том, что не все отношения бывают долгосрочными. А паренек… что ж, пусть будет счастлив. Зла к нему Глеб не испытывал. Сам виноват. Не надо было общение строить на вранье. Кеша ему доверился, а он его обманул, прикинувшись белым и пушистым. Хотя в ту ночь, когда они познакомились в клубе, таким не был.
Добравшись до аэропорта, Глеб купил билет на самолет. Прогулялся по дьюти-фри, но ничего покупать не стал. Это если бы он к иностранцам в гости отправлялся, тогда можно приобрести традиционный магнит на холодильник или матрёшку. Русской
Самолёт уносил Глеба из России на запад. Он смотрел, как стремительно уменьшаются люди, машины, дома, а после и целые кварталы. Но вот лайнер нырнул в густые облака, и всё внизу пропало. Растворилось, словно и не было ничего. Ни многих лет одиночества и злости, ни бесконечных любовниц, ни романтических отношений с худеньким парнишкой, который так и не смог ему поверить.
Впереди Глеба ждала неизвестность. Чем станет заниматься в Норвегии? Может быть, мать найдет ему какое-нибудь место в своей компании? В конце концов, он все-таки был замминистра строительства и дорожного хозяйства целого региона. Пусть недолго, но кое-какой опыт имеется. «Да, работа, интересная и насыщенная событиями», – вот что мне теперь нужнее всего», – думал Глеб. Настроение у него стало чуточку лучше, а потом вдруг самолёт, поднявшись на огромную высоту, оказался над бескрайними облачными просторами, паря в прозрачном воздухе. Здесь ярко светило солнце, даря надежду на счастье.
Из Осло до городка Драммен, где живет мама, Глеб добрался довольно быстро. В маленькой и уютной Норвегии всё давным-давно продумано. Не успеешь озаботиться чем-нибудь, а решение, оказывается, уже существует, и незачем голову ломать. Словом, всё для удобства человека и для развития его. Потому путешествие оказалось быстрым и комфортным. Сойдя с пригородной электрички, дальше Глеб лишь следовал указаниям навигатора на своём смартфоне, указавшем пеший путь. Пользоваться транспортом парень решил как-нибудь в другой раз, а теперь – просто прогуляться, осмотреть окрестности.
Но довольно быстро Глеб понял, что особенно рассматривать в городке и нечего. Практически весь он состоял из вытянувшегося по обеим берегам реки Драмменсельва частного сектора. Одно- и двухэтажные домишки следовали один за другим и были, в общем-то, похожи на российские: обшиты снаружи плотно пригнанными друг к другу досками. У нас, правда, их заменяют пластиковые панели, ну а здесь, видимо, сплошные поборники естественной красоты.
А также – белого цвета. Удивительно, но почти все сооружения оказались выкрашены именно таким образом. Другие (бежевый, в основном, а также красный) встречались очень редко. Заметил Глеб и ещё одну особенность: возле домов отсутствовали заборы, как это очень любят в России – огораживать свою территорию, давая понять, кто на ней главный. Здесь, в Драммене, попадались только низенькие оградки, закрывающие проход к палисадникам. Внутренние дворы оказались полностью открыты. Наверное, потому что незачем друг от друга закрываться. Ну, а уж про чистоту и говорить нечего. Пока Глеб шел, так и не сумел найти мусора. Ни бумажки, ни окурка. Вот пожелтевших листьев с деревьев – да, много, однако и их, несмотря на обилие зелени, не залежи.
Изрядно нагулявшись, Глеб подошел к небольшому, как и все вокруг, двухэтажному домику на улице, название которой он так выговорить и не смог – Smithestromsveien. Подошел к двери, постучал. Открыла симпатичная женщина лет сорока и спросила что-то по-норвежски. Глеб отрицательно помотал головой и зачем-то ответил одну из немногих фраз, которые знал из немецкого языка
– Нихт ферштейн, фрау!
Та оживилась и перешла на немецкий.
– Ну ё-моё, – разочарованно сказал Глеб.
– Ой, вы русский? – вдруг заговорила дама на родном языке.