Заметь меня в толпе
Шрифт:
— Так, случай, конечно, неординарный. Я думаю, вам действительно стоит проконсультироваться, — сестра потянулась за толстой книгой на стойке регистратуры. — Дайте-ка посмотреть, кто из специалистов по моногенным патологиям свободен в ближайшее время.
— Мне очень рекомендовали доктора Земана. Я бы хотела к нему.
— Главврач редко ведет прием сам. У него другие обязанности.
— Поймите, такие, как я, — случай на миллион!
Сестра, к удивлению, кивнула.
— Пожалуй, я узнаю насчет
— Ага, спасибочки вам большое!
— Присядьте пожалуйста, — она указала на кресло напротив.
Софи послушно направилась к креслу, и тут я ахнула! На стене висел стенд с информацией о клинике, и в самом центре он! Доктор Владислав Земан. Вымученная улыбка на бескровном лице.
— Софи, это он! Мы нашли!
— Здорово! Только потише...
— Пока не вернулась медсестра, сваливаем.
— Чего это? Мы только начали. Когда еще случай представится сюда попасть?
— Я сама все разведаю. Тут наверняка есть зеркала.
— Да успокойся ты! Может, он и не примет. А если примет, хороший шанс узнать что-нибудь новое.
— Это очень рискованно!
— Не кричи, тебе говорят. И не выйду я. Там калитка закрыта. Мне что, через забор лезть?
Наш спор прервала медсестра. Доктор Земан согласился принять Софи через пятнадцать минут.
После решения всех формальностей, Софи провели на второй этаж в приемную.
— Так-так... Софи Ван Бовен, — прочитал доктор Земан карточку. — Полных семнадцать, диагноз — гепатолентикулярная дегенерация, — и доктор, и Софи с легкостью жонглировали этими трехэтажными терминами, которые я даже про себя произнести не могла.
— Постоянно у кого-то наблюдаетесь? — спросил доктор.
— Да, — отозвалась Софи, — в Брюсселе, в клиники Генетической патологии при университете, и еще меня координирует наш семейный врач в Льеже.
— Ну, а почему же тогда не обратиться к ним?
— Родители сразу узнают и, если я действительно беременна... в общем, хотелось бы знать точно, вы понимаете? Родители у меня католики...
Сначала было забавно слушать, как Софи на ходу придумывает названия болезней, какие-то невероятные обстоятельства, но чем больше она рассказывала доктору, тем сильнее меня разбирали сомнения, что это вранье.
— Понятно. Можно мне взглянуть на ваши глаза? — спросил доктор и привстал из-за стола.
Софи тоже встала, приблизилась к врачу.
— Нда... — тот повернул Софи к свету. — Давно у вас кольца Кайзера-Флейшера?
Какие еще кольца?!
— С шести лет, — невозмутимо ответила Софи.
— С шести... так-так... А неврологические симптомы уже были?
— Да, в прошлом году дрожали руки, но потом увеличили дозу Купренила и все прошло.
— Сейчас сколько принимаете?
Вдруг заиграла пиликающая мелодия.
— Слушаю... Я не торможу, просто хочу быть уверен, что на этот раз все просчитано с максимальной точностью. Мы не с мышами работаем... — выпалил он, запнулся и принялся дергать себя за мочку уха. — У меня сейчас пациентка. Перезвоню... Понимаю.
Разговор доктору был явно неприятен. Он сжал кисть в кулак, но быстро взял себя в руки. Вскинул брови, нацепил вежливую улыбку и вернулся к столу.
— Извините. Так сколько Купринила вы принимаете? — спросил он.
— Три грамма в сутки.
Доктор сделал пометку в карточке Софи.
— Какие-нибудь прогнозы вам делали?
Это как? Что за прогнозы такие?!
— Ну, — я услышала, что отвечает Софи уже не так бойко. — Шесть-десять лет.
— Угу, — качнул головой доктор. — Если вы действительно беременны — это было бы чудом. Давайте для начала проясним с беременностью, а заодно определим, какие именно у вас мутации? Возьмем кровь на анализ, а судя по результатам будем решать, что с вами делать. Согласны?
— Да. Все, что угодно.
— Приходите завтра, после обеда. И оставьте мне номер телефона. Как только буду знать о беременности, сразу сообщу.
Софи вписала в карточку номер мобильного.
…...
Пока медсестра водила Софи в процедурную, я не могла думать ни о чем, кроме как о болезни подруги. Прогноз — шесть-десять лет... Это как? Кто раздает такие прогнозы? Как вообще можно делать такие заявления?! Она ведь здорова... Выглядит абсолютно здоровой! Софи не может умереть через шесть тире десять лет!
Сил не было дожидаться, пока Софи выйдет на улицу.
Но только мы оказались снаружи, как подруга затараторила, выдавая слова пулеметной очередью:
— Над забором со двора натянута тонкая проволока. Не удивлюсь, если она под напряжением.
Софи вынула зеркальце из кармана. Щеки ее горели ярким румянцем. Волосы рыжими антеннами выбивались из банданы. И глаза, те самые, уникальные с коричневыми ободками по краю радужки...
Нет! Она все придумала. Вычитала в интернете или может быть у кого-то из родственников такая беда, но не у нее... Разве может с ней что-то случиться?
— И на окнах, ты заметила? — продолжала Софи. — Что-то вроде москитных сеток, но я уверена, они покрепче капрона. А лестницы на третий этаж нет. Она, конечно, есть где-то. Вот только обычные посетители, наверняка, ее никогда не видели. Да и вообще, где все врачи, где пациенты? Медсестра сказала, не приёмный день. Черта с два я ей поверила! В процедурной какой-то тип в халате косился на меня, будто я крыса лабораторная. А Земан, тот да, настоящий врач и дело свое знает. Голос у него, как у Стинга.