Заметки о Ленине (Сборник)
Шрифт:
Во II абзаце читаем следующее: "Нам, представителям великодержавной нации крайнего востока Европы и доброй доли
Юрий Тынянов.
СЛОВАРЬ ЛЕНИНА-ПОЛЕМИСТА.
"Надо уметь приспособить
схемы к жизни, а не повто
рять ставшие бессмысленны
ми слова".
(Н. Ленин. Письма о так
тике. Письмо 1.)
Предварительные замечания.
1.
Прежде всего о слове "словарь". Под этим словом в быту мы чаще всего разумеем "лексикон, сборник слов, речений какого-либо языка" (Даль) "Словарь при этом оказывается безразличной по функциям статической массой слов с различными делениями - словарь языка, наречий, диалектов;
Другой ряд - "пользование словарем"; те или иные словарные элементы используются в той или другой конструкции, несут на себе те или иные функции; один и тот же словарный элемент будет иметь разную функцию, разное назначение в разных речевых конструкциях.
Каждая конструкция имеет свои законы; поэтому безразличное само по себе слово оборачивается на ней своей новой конструктивной стороной. Обычное газетное слово, нами в газете почти незамечаемое (несущее в газетном языке определенные функции) - в стихе может быть необычайно свежим (нести другую функцию); обычное разговорное слово, примелькавшееся в бытовой речи, - в ораторской речи оборачивается особой стороной. И наоборот. На этом основана и эволюция словарного материала внутри этих конструктивных рядов; "словарь" в смысле "собрания слов" - эволюционирует внутри каждого конструктивного ряда, отбираясь по своему назначению в этих рядах, по своей функции. Пример - литературный язык, стиховой язык.
В начале XIX века Катенин употребил в высокой поэзии слова "сволочь", "плешивый". Это вызвало бурю, хотя слово "плешивый" в прозе употреблялось. Так же необычно выглядело в стихах Некрасова слово "проститутка", - вообще в литературе употребительное. Так же необычен словарь Маяковского, - но необычен только конструктивно, - вне конструкции и в другого рода конструкциях - он будет "выглядеть" по иному - будет функционально иной. Настоящая статья рассматривает не словарь Ленина-индивида, а словарь Ленина-оратора и политического писателя. С точки зрения функционального использования словаря, в слове интересны главным образом: 1) отношение к "основному признаку" значения слова; 2) отношение к "второстепенным признакам" значения слова; 3) отношение к "лексической окраске" слова; 4) то или иное использование отношения слова и вещи.
2.
Если мы проанализируем ряд словоупотреблений какого-нибудь одного слова, - мы натолкнемся на одно явление. Это - лексическое единство. Возьмем ряд словоупотреблений слова "голова":
1. Голова - часть тела.
2. За это головой ручаюсь.
3. Много ль голов скота держите?
4. "Гуляй казацкая голова". (Гоголь).
5. Это голова, каких мало!
6. Забрать себе что в голову.
7. Выкинуть что из головы.
8. В первую голову.
9. Голова делу.
10. "Сельский голова" (Гоголь) "городской голова".
В этом ряду - перед нами разные значения одного "слова" в разных словоупотреблениях. Такое слово как голова - в значении "городской голова", "сельский голова" как бы совершенно даже отделилось от ряда, что и подчеркивается изменением рода. Это доказывается, напр., - возможностью каламбура:
Хлопцы, слышали ли вы?
Наши ль головы не крепки!
У кривого головы
В голове расселись клепки,
Набей, бондарь, голову
Ты стальными обручами!
Вспрысни, бондарь, голову
Батогами, батогами.
("Майская ночь").
Бондарь приглашается набить обруч на голову N 1, а вспрыснуть батогами голову N 10.
И все-же, даже в этом значении
– Ну, голова, голова. Я сам себе голова.
Здесь в слове голова - сельский голова подчеркивается оттенок значения, уже явно входящий во весь ряд, здесь это слово приведено к единству с другими словоупотреблениями; здесь в нем обнаружено наличие категории "лексического единства". Возьмем такую фразу:
– Какую голову с плеч снести!
Здесь "голова" - одновременно и в значении 1-ом и в значении 5-ом. Так, признак лексического единства позволяет совмещать в одном словоупотреблении разные, - и, казалось бы, несоединимые значения: голова часть тела и голова - ум. Такое же, собственно, совмещение в приемах 6-ом и 7-ом: "забрать себе что в голову" и "выкинуть что из головы" это одновременно и значение: "голова - часть тела и значение: голова ум".*1
Совмещение это становится возможным из-за наличия признака лексического единства, который назовем основным признаком значения.
В примере N 2 и N 8: "за это головой ручаюсь", "в первую голову", значение слова сильно стерто; здесь слово порабощено группой, фразой, осознаваемой, как единица, как целое; здесь основной признак сильно затуманен, лексическое единство затушевано фразовым единством. И все ж таки возможны такие условия, которые обнаруживают и в этих случаях наличие лексического единства.
Если мы будем, например, отправляться от значения N 1, если это значение будет нам задано, как некоторый тон, - то и в таких "бесцветных" значениях, как в N 2 и N 8 - обнаружится их связь с N 1, - а отсюда и со всем лексическим рядом. Поэтому в группе "головой ручаться" на военном языке или в такой исторической повести, где фигурирует плаха - значение слова "голова" будет отнесено к примеру N 1 - именно потому, что мы от него отправляемся, что оно дано как основное, - что мы двигаемся в определенном лексическом плане.
Значение лексического плана хорошо видно на следующем примере. Слово "земля" в таком соединении, как "черная, жирная земля", с одной стороны, и "бежать по земле, упасть на землю", с другой стороны, - будет иметь, конечно, разное значение. Можно бежать по песку, по глине, по любой почве - и все-таки бежать "по земле".
С другой стороны, ясно, что такая пара как "Земля и Марс" - нечто третье, ни то и ни другое. "Земля" в такой _______________
*1 Это "совмещение", основанное на лексическом единстве, может быть использовано как поэтический прием. Возьмем, например, два значения слова сердце: 1) Сердце - вместилище и средоточие эмоциональной жизни; 2) сердце - особое эмоциональное обращение. Блок вмещает оба в стихах:
Все б тебе желать веселья,
Сердце, золото мое. паре и пишется-то с большой буквы - и обозначает нашу планету, а никак не почву и не "низ".
И все-таки, если дело идет о том, что люди взлетели на Марс, то мы не можем, не рискуя быть комичными, говорить о марсианской почве - "земля", - или "спуститься на землю" (т.-е. спуститься вниз, на Марс). И когда Ал. Толстой, развертывая действие на Марсе ("Аэлита") пишет:
"Вот он (воздухоплавательный аппарат марсианина. Ю. Т.) нырнул и пошел у самой земли" (т.-е. марсианской. Ю. Т.) и дальше действие идет все на том же Марсе: "Но когда Лось и Гусев двинулись к нему (марсианину. Ю. Т.), он живо вскочил в седло... и сейчас же опять сел на землю", (Красная Новь, книга 6. стр. 125.), - то это производит комическое впечатление, которое не входило в расчет автора.