Замок целителей
Шрифт:
Она взъерошила его темную шевелюру.
— Да.
Девин вернул Маэве камень. Оторвав полоску от своей повседневной рубашки, поддетой под синее шелковое платье, Маэва повесила камень дримвенов себе на шею.
Яспер завернул золотой дилан в тряпицу и затолкал ее в носок своего левого башмака. Обувь была ему велика, и он часто пользовался ею, чтобы спрятать какую-нибудь вещицу, которую не должны были заметить в его руках.
На обратном пути к Сливоне он взял седока. Ощущая себя состоятельным человеком, он был готов подвезти этого
Пассажир попросил высадить его на одной из неглавных площадей Сливоны. Остановившись возле посадочного столба и уже принимая деньги, Яспер заметил приближающегося солдата. Ему достаточно было бросить один-единственный взгляд на его камзол, сшитый из полос черной и серой кожи, чтобы понять, кто это. Зинд! И он немедленно потупил взор и открыл рот пошире. Вид дурачка до сих пор был лучшей защитой от зиндов — привилегированных наемников, издавна служивших императорам.
Поводья в руке Яспера перехватила большая перчатка, на каждом сером или черном пальце которой находились стальные бляшки.
— Слезай, — приказал ему солдат.
Зинд! Вольные звали их полосатыми, и ослушаться приказа зинда мог только человек, ищущий собственной смерти. Полосатый привязал поводья к столбу, залез в повозку и принялся тщательно осматривать ее, переворачивая потертые подушки на сиденье, словно Яспер мог в старой карете что-то спрятать. Закончив осмотр, зинд повернулся к Ясперу:
— Ты брал седоков сегодня ночью?
— Ну да. — Прикидываясь дурачком, Яспер уставился на мостовую.
— Покажи мне свой свиток.
Яспер извлек свой драгоценный свиток, свидетельствовавший о его свободном происхождении. Мельком взглянув на него, зинд вернул документ.
— А теперь кошелек.
Яспер передал солдату потрепанную кожаную мошну с горсткой бесает. Если полосатый захочет их умыкнуть, сопротивляться не стоит. Зинд вооружен коротким черным топориком и длинным стальным ножом; у него, Яспера, нет ничего, кроме собственных кулаков.
— Мы разыскиваем двоих беглых рабов, — сказал зинд, возвращая кошель. — Если ты увидишь молодую женщину с золотистой кожей и такими же волосами и мальчишку со свежими метками на лице, сообщи любому зинду или лорду Морлену. Получишь два дилана.
Лорд Морлен! Однако зинды принадлежат императору! Взгляд Яспера скользнул по лицу солдата. Положенные зинду шрамы оказались на месте — двойная полоса на лице и герб императора на висках.
— Лорд Морлен? — Яспер прищурился, словно не имел ни малейшего представления о существовании каких-то там лордов и уж тем более не знал их имен.
— Беглецы принадлежат ему. Девчонке лет семнадцать, она в синем шелковом платье, на лице у нее отметин нет.
Яспер кивнул и забормотал, якобы припоминая, но, глядя на тяжелые серые сапоги зинда, он только и мечтал, чтобы тот поскорее отошел.
Наконец сапоги двинулись прочь. Яспер влез на козлы. Надо постараться спрятать свои думы за беспечным взглядом. Оказывается, та молодая женщина с золотистыми волосами, в синем
Выходит, она рабыня. Это объясняло и ее босые ноги, и то, что мальчик не был ей безразличен. Кроме того, она явно не могла знать реальной стоимости дилана. Да и откуда рабыне знать это, если только она не является в доме матроной, но Яспер был готов поставить в заклад свою последнюю бесаету за то, что девушка в синем платье таковой не является.
И что ей понадобилось в лесах лорда Эринга? Всякому было известно — беглые рабы направлялись в Мантеди, единственный в Сливии порт, служивший гаванью всем кораблям страны — от торговых до императорского военного флота.
Колымага грохотала по узким улицам, и усталая девушка в синем платье никак не шла из головы Яспера. Он словно вновь увидел ее стоящей в пыли, услышал, как она говорит, чтобы он, Яспер, оставил себе золотой. «Мне не придется возвращаться». Вполне естественно. К лорду-то Морлену, когда тебя разыскивают полосатые… Яспер поежился.
Он подъехал к дому Тома. Старик приготовил для лошади воды и сена. Яспер отдал ему все деньги, которые получил от последнего пассажира. Дилан он разменять не успел. Придется сходить к Фарли.
— Том, ты еще не слыхал последней новости? Лорд Морлен уже берет к себе на службу полосатых!
Том проворчал, согнав муху с тощего плеча:
— Что, встретился с ними на дороге? Они побывали и здесь… приказали всем возницам не брать диланы от седоков. — Том фыркнул. — За всю мою жизнь никто не предложил мне ни единого дилана. Только полосатым этого не втолковать. Говорят, что Морлен нанял батальон зиндов, чтобы изловить каких-то там беглецов. По благословению императора.
Итак, диланов не брать. Яспер отрезал себе хлеба и сыра, но кусок не лез в горло, и он насилу проглотил пищу. А потом повалился на топчан. Но сон не шел. В ушах все еще звучал ее милый голос: «Мне не придется возвращаться».
Яспер попытался представить, где она могла работать. И какая она все же странная: при таких манерах не знать элементарного. Интересно, как ей удалось избежать шрамов? Он лег на бок, потом перевернулся на другой. Он подумал, что ей необычайно повезло, что на ее пути встретился именно он. Многие наверняка уже донесли бы на нее, будь назначенная сумма даже вдвое меньше. Но он этого не сделает. И может быть, ей повезет. Может быть, удача не оставит ее.
Раз уж он все равно не уснет, не отправиться ли ему разменять дилан?
По знакомым переулкам Яспер добрался до лавки Фарли, местечка едва ли не более захудалого, чем конюшня Тома. Как полагал императорский сборщик налогов, Фарли торговал всем, что попадалось под руку: башмаками, знавшими лучшие времена, но все еще не развалившимися, шалями, расшитыми дешевым бисером, трубками и скверным табаком, даже кислым вином, если ему удавалось добыть этот напиток. Однако в дальней комнатке своей лавчонки он давал деньги в рост свободному люду, еще надеявшемуся на удачу, и разменивал монеты.