Замок Дор
Шрифт:
Она сбросила со своих колен Марка, и он упал, как мешок. Шатаясь, Линнет поднялась на ноги и уцепилась за поручень козел. Она стояла, раскачиваясь, переступая ногами то по пледам, то по телу мужа. Ей удалось оглянуться через правое плечо назад, на дорогу. Она была пуста, лишь на большом расстоянии галопом мчались двое всадников. За ними взгляд Линнет различал лишь скопления точек.
Но крик продолжал звучать, кричали где-то впереди, и теперь он приближался. Линнет крепче вцепилась в поручни, раскачиваясь и топчась на теле Марка. Впереди была ослепительно сверкавшая дорога, и вдруг Линнет увидела темную фигуру с широко раскинутыми руками…
У нее в ушах все еще звучал пронзительный вопль. И вдруг Мэрман и Мерлин подались назад, и оглушительный треск заглушил остальные звуки: сломалось дышло. Линнет швырнуло вперед, и она ударилась лбом о поручни, затем ее резко отбросило на подушки.
Когда через некоторое время она с трудом поднялась на ноги, то увидела нотариуса Ледрю: он доблестно удерживал Мерлина за уздечку, пытаясь успокоить лошадей, которые то вставали на дыбы, то бросались вперед, путаясь в сломанном дышле. Судя по всему, они были напуганы.
— Осторожно, мадам! И поскорее спускайтесь, — задыхаясь, вымолвил нотариус. — Слава богу, вы спасены! Если они теперь снова рванут, то их уж ничем не удержишь.
— Это выих остановили? Я могу помочь? — Эти два вопроса прозвучали почти одновременно.
— О нет, что вы! Бегите туда, мадам, скорее, там, сзади! — закричал он. — Посмотрите, жив ли парень, вы его переехали…
Линнет понеслась назад. Тело лежало на дороге, ярдах в двадцати от экипажа, его отшвырнуло в сторону. Подбежав к нему, она опустилась на колени прямо в пыль. Линнет пыталась приподнять безжизненную голову, когда подскакали два всадника, следовавших за экипажем. Они спешились, и тот, кто скакал впереди, поспешил на помощь нотариусу. Второй, бросив взгляд в ту сторону, склонился над Линнет и пострадавшим.
— Он мертв, мэм?
— О, надеюсь, нет! Нет. Я в этом уверена! Слушайте, слушайте, вот опять!
Она приблизила ухо к губам парня, разорвала у него на груди рубаху и послушала, бьется ли сердце. Единственным видимым повреждением была рана над самым лбом, которая кровоточила. Наверно, когда он падал, его задело обломком дышла.
— Кажется, кости не сломаны, — сказал дородный всадник, опускаясь на колени и ощупывая ноги раненого. — Вы меня знаете, миссис? Если бы нам удалось доставить его живым в Лантиэн…
— О, мистер Бозанко! — воскликнула Линнет. — Смотрите — он открыл глаза! А теперь снова закрыл! А-а-ах! — вскричала она, так как мгновенно произошли две вещи — все происходило сейчас очень быстро. Слепящая молния осветила дорогу, и изгороди, и лица — много лиц, ибо со всех сторон сбежался народ. А еще повсюду была кровь: она текла из раны на голове у парня, попадая на подбородок и горло, она была везде. «Откуда?» — гадала Линнет. Она услышала, как фермер Бозанко призывает толпу отойти, чтобы пострадавшему было побольше воздуха.
— Но у него кровь — кровь всюду! — воскликнула Линнет.
Ее голос был заглушён раскатом грома. Когда гром стих, она услышала, как мистер Бозанко говорит:
— Это ваша кровь, миссис, ваша собственная кровь капает, мэм, уж извините меня. У вас все лицо в крови.
Он достал большой красный носовой платок и протянул его Линнет. Но она уже ощупывала свое лицо. Когда Линнет посмотрела на свои ладони, они были в крови. У нее была рана над бровью — вероятно, она ударилась, когда ее швырнуло на поручни.
С детства Линнет презирала себя за склонность падать в обморок при виде крови. Сейчас она раскинула руки — и тут же полил дождь, как будто она вызвала его этим жестом. Дождь лил как из ведра, падал сплошной завесой, которая отгородила их от толпы. В течение десяти секунд Линнет вымокла насквозь. Когда она снова инстинктивным жестом подняла руки, то увидела, что они вновь белые, и словно по заказу опять сверкнула молния. Эта вспышка осветила лицо Амиота, и оно тоже было чистым, а еще — мокрым и бледным, как лицо утопленника. Брызги дождя отскакивали от дороги, яростно шипя.
Дождь закончился столь же внезапно, как и начался; тучи разделились на два темных батальона и направились в сторону моря, а в просвете засияло солнце. Чья-то рука обняла Линнет за плечи — это был фермер Бозанко.
— Прошу прощения, миссис, но мне показалось, что вы сейчас лишитесь чувств. Когда вы вот так вскинули руки…
Она приподнялась на коленях. С полей шляпы фермера, когда он наклонился, на грудь ей начал стекать ручеек.
— Нет. Займитесь им!
Над Амиотом, ощупывая его тело, уже склонился нотариус, которого освободили от лошадей. Бросив взгляд в сторону Бозанко, он резко приказал:
— Возьмите мой носовой платок и перевяжите ей лоб.
Пока фермер возился с платком, к ним торопливо подошел муж Линнет. Он выполз из ландо целым и невредимым. Как большинство трусов, он разъярился, когда опасность была уже позади. А увидев, что дорогое платье жены измято, испачкано и покрыто пятнами крови, он начал срывать свою злость прямо при толпе, которую только что прибывший констебль выстраивал полукругом.
— Что заставило вас прыгать — это же безумие! — воскликнул он злобно. — Вы же могли убиться! И полюбуйтесь, что вы сделали с платьем, будь оно проклято!
Услышав его, Линнет медленно повернулась, и повязка, которую неуклюже наложил фермер Бозанко, соскользнула. Слова так и просились Линнет на язык, но она не произнесла ни звука.
— Вы ранены! Вы ранены! — завопил Марк, увидев ее лицо, по которому снова начала струиться кровь; его гнев перешел в ужас и озабоченность, колени задрожали. А Линнет в душе стала презирать его еще сильнее, чем прежде.