Замок (др. изд.)

Вилсон Фрэнсис Пол

Гленн, поколебавшись, ответил:

— Видите ли, на самом деле я не имею никакого гражданства. У меня множество документов, подтверждающих мое подданство в различных странах, но родины у меня нет. Здесь, в горах, это совершенно не важно.

Человек без родины? Ничего подобного Магда никогда не слыхала. Кому же он сохраняет верность?

— Будьте осторожны: рыжеволосые мужчины не часто встречаются.

— Верно. — Улыбаясь, он провел рукой по своей огненной шевелюре. — Но немцы сидят в крепости, а Железная гвардия не лезет в горы. Себе дороже. К тому же я не собираюсь ни с кем контактировать и долго здесь не задержусь.

Магда

почувствовала разочарование — ей было приятно его общество.

— А как долго вы здесь пробудете?

Девушка понимала, что поспешила с вопросом, но не смогла удержаться. Она должна знать.

— До тех пор пока Германия и Румыния не объявят войну России.

— Этого не может…

— Это неизбежно. И очень скоро.

Гленн поднялся.

— Куда вы?

— Отдыхайте! Вам это просто необходимо.

Он сунул мандолину ей в руки. На мгновение пальцы их встретились, и по телу Магды пробежал электрический ток. Она задрожала, но руки не отняла… О нет… она хотела, чтобы это ощущение и это тепло, разливавшееся до самых кончиков пальцев на ногах, подольше не исчезало…

Магда видела, что Гленн тоже почувствовал нечто подобное.

Но он заставил себя отпустить руку Магды и пошел к двери. Ощущение исчезло, осталась только слабость. Магде хотелось остановить Гленна, схватить за руку, попросить остаться. Но само это желание шокировало ее. Кроме того, она никак не могла разобраться в своих чувствах, ничего подобного она никогда не испытывала.

Когда за Гленном закрылась дверь, тепло, согревающее душу и тело, уступило место пустоте. Некоторое время Магда неподвижно сидела. Может, оно и к лучшему, что Гленн оставил ее одну. Ей нужно поспать. Предстоит трудная ночь.

Магда твердо решила, что не позволит отцу встретиться с Моласаром один на один.

Глава 21

Замок

Четверг, 1 мая

17 ч 22 мин

Капитан Ворманн сидел у себя в комнате, наблюдая, как на замок ложатся тени, до тех пор пока солнце не скрылось совсем. С каждой минутой беспокойство его росло. В принципе, наступление темноты не должно было волновать капитана. В конце концов, две ночи подряд прошли без покойников. Можно было надеяться, что и нынешней ночью ничего не случится. Однако у него появилось предчувствие.

Моральный дух солдат за последние два дня значительно вырос. Они снова почувствовали себя победителями, что явствует из их поведения, что можно прочесть на их лицах, в глазах. Им грозила смертельная опасность, многие погибли, но они выстояли, и замок по-прежнему у них в руках. Девушки в замке нет, солдаты больше не гибнут, и между эсэсовцами и серыми установилось что-то вроде взаимного доверия. Они, конечно, не подружились, но образовалось некое товарищество — они ведь победители. Но Ворманн обнаружил, что почему-то не в состоянии разделить их оптимизм.

Капитан посмотрел на полотно. У него пропало всякое желание работать над картиной дальше, не хотелось и другую начинать, не говоря уже о том, чтобы закрасить тень удавленника. Он остановил взгляд на злополучном пятне. С каждым днем оно проступало на холсте явственней. Сегодня контуры тела стали темней, а голова — более резко очерченной.

Ворманн встряхнулся и отвел взгляд. Нонсенс!

Нет… не совсем нонсенс. В замке по-прежнему

что-то не так. Конечно, за последние два дня никто не погиб, но сам замок не изменился. Зло не покинуло его, оно лишь… отдыхает. Отдыхает? Подходящее ли это слово? Не совсем. Скорее сдерживается. Воздух все так же тяжел, в нем витает угроза. Солдаты стараются не думать об этом, похлопывают друг друга по спине, весело болтают. Ворманн так не может. Достаточно взглянуть на картину, и становится ясно, что убийствам не будет конца, что это лишь перерыв, который может кончиться в любую минуту, даже сегодня. Никакой победы! Зло здесь, оно затаилось и ждет подходящего момента, чтобы нанести удар.

Капитан распрямился, стараясь унять охватившую его дрожь. Что-то произойдет, и очень скоро. Он нутром это чувствовал.

— Еще одну ночь… дай мне всего одну ночь, — молил он.

Если до утра смерть не нанесет удара, Кэмпффер уедет в Плоешти. И тогда Ворманн сможет действовать по собственному усмотрению, не оглядываясь на СС. И если снова начнутся проблемы, он уберет отсюда всех своих людей.

Кэмпффер…

Интересно, а чем, собственно, сейчас занят дорогуша Эрих? После обеда его что-то не было видно.

Штурмбаннфюрер СС Кэмпффер склонился над картой Плоешти, разложенной на койке. День быстро угасал, и в глазах рябило от тоненьких линий пересекающихся железных дорог, которые он изучал. Лучше на сегодня закончить, трудно работать при свете лампы.

Выпрямившись, он потер глаза. В общем-то нынешний день не прошел напрасно. Из новой карты железнодорожного узла удалось выудить кое-какие полезные сведения. И теперь майор предвидел неизбежные конфликты с румынами. Всем, что касается лагеря, он намерен был заниматься сам, даже выбором места. Он уже нашел его и считал вполне подходящим. В восточной части узла находились склады. Если они не использовались или не предназначались для более важных целей, то вполне могли лечь в основу лагеря в Плоешти. Окружить их колючей проволокой можно буквально за несколько дней, и тогда Железная гвардия приступит к отлову евреев.

Кэмпфферу не терпелось поскорей начать. Он позволит Железной гвардии собирать первых «гостей» любым угодным им способом, а сам займется разработкой завода. Как только дело пойдет на лад, большую часть времени придется посвятить обучению румын проверенным СС методам борьбы с нежелательными элементами.

Сворачивая карту, он подсчитывал огромные прибыли, которые должен был принести лагерь. А главное — придумывал, каким образом присвоить себе львиную их часть. Первым делом он отберет у заключенных кольца, часы, драгоценности. Позднее — золотые коронки и женские волосы. Все коменданты лагерей в Германии и Польше обогатились, и Кэмпффер не собирался быть исключением.

Дальше — больше. В ближайшем будущем, когда лагерная машина заработает как хорошо отлаженный механизм, наверняка появится возможность поставлять румынским предприятиям рабочую силу — самых крепких и здоровых заключенных. В других лагерях это используется весьма широко и приносит немалую выгоду. Наверняка можно будет задействовать большое количество заключенных, особенно после начала операции «Барбаросса». Румынская армия войдет в Россию вместе с войсками вермахта, и, таким образом, румынские заводы и фабрики будут остро нуждаться в рабочей силе. А положенная заключенным зарплата пойдет, естественно, в карман коменданта лагеря.