Замок и ключ
Шрифт:
— Мне нужно бежать, — сказал Нейт, схватив со стола связку ключей. — Хорошего Дня благодарения!
— И тебе тоже! — ответила я.
Проходя мимо меня, он слегка сжал мое плечо, затем ускорил шаг и выбежал в прихожую. Еще раз хлопнула дверь, и все стихло.
Я проверила пироги, помыла руки, выключила на кухне свет и вышла. Направилась к двери, ведущей на террасу, и вдруг заметила в конце коридора еще одну дверь. Она была чуть приоткрыта, и я разглядела кровать, на ней лежал свернутый джемпер с надписью «ПЛЫВИ!», тот самый.
Не знаю, что я ожидала увидеть — не так
Там была заправленная кровать, рядом с ней — комод, на котором стояла чашка, полная мелочи, и валялась пара крышечек от рутбира. Рюкзак Нейта лежал на стуле; со стола мигал зеленым огоньком включенный ноутбук. Но там не было ничего, рассказывающего о характере хозяина, вроде коллажа на холодильнике Марлы или множества кошек в доме Сабрины. Больше всего комната Нейта походила на ту, последнюю квартиру, куда мы заезжали вместе, — чистая, почти стерильная, и ни одной мелочи, выдающей вкусы тех, кто там спал, жил и дышал.
Какое-то время я стояла и удивленно осматривалась, потом вышла из комнаты и аккуратно закрыла дверь. На обратном пути меня не покидала мысль об этой комнате, я не могла понять, что меня так встревожило. Только у самого дома я поняла: комната Нейта напоминала мою, безликую и необжитую. Как будто бы ее хозяин попал туда совсем недавно и еще не знал, надолго ли там задержится.
— А теперь прошу внимания!
Вначале почти никто не расслышал тоненькое звяканье, но, по мере того как разговоры вокруг затихали, оно становилось все громче и громче и, наконец, в тишине трепетал только этот дребезжащий звук.
— Спасибо! — Джеми положил вилку, которой стучал по бокалу. — Сперва я хочу поблагодарить всех за то, что пришли. Мы очень рады, что наш первый праздничный обед в новом доме собрал всю семью.
— Хорошо сказал! — выкрикнул кто-то, и остальные разразились громом аплодисментов.
Как я успела заметить, пока впускала гостей и принимала их пальто, — все Хантеры отличались добродушием и эмоциональностью. У мамы Джеми, Элинор, был негромкий ласковый голос и приятное лицо; Роджер, отец Джеми, крепко обнял меня и взъерошил волосы, словно десятилетнему ребенку. Все три сестры Джеми — такие же темноволосые, как он, — походили на брата искренностью и шумно выражали свои чувства, касалось ли это пруда, вызвавшего громкое восхищение, или недавних выборов, по поводу которых они спорили не менее громко, но беззлобно. Еще присутствовали дети, зятья, дяди и двоюродные братья и сестры — множество имен и родственных связей. В конце концов я оставила надежду всех запомнить и только мило улыбалась, надеясь, что этого достаточно.
— Сегодня, когда все здесь, — продолжил Джеми, — я хочу, чтобы вы разделили нашу радость.
Я стояла у входа, как раз за Джеми, и прекрасно видела гостей и их реакцию: поднятые брови,
Сестра порозовела, затем демонстративно отпила вино из бокала и вымученно улыбнулась. К тому времени Джеми уже понял свою ошибку.
— Это касается сайта «Ты и я», — торопливо пояснил он, и все лица повернулись к нему. — Вернее, нашей новой рекламной кампании. Официально мы начинаем ее завтра, но мне нужно вам кое-что показать.
Он вытащил из-за стула квадратный кусок картона с наклеенным рекламным объявлением, которое я уже видела раньше. Я поискала взглядом Кору, но она уже скрылась на кухне, оставив бокал на книжном шкафу.
— Надеюсь, вам понравится, — сказал Джеми, держа объявление перед собой. — И, м-м-м, я не хочу, чтобы меня затаскали по судам.
Не дожидаясь, пока Хантеры выразят свое отношение к рекламе, я выскользнула в коридор, хотя и там были слышны восхищенные возгласы, за которыми последовали аплодисменты. Кора стояла на кухне спиной к двери и засовывала в духовку противень с булочками. Не оборачиваясь, сестра сказала:
— А что я тебе говорила?
«Откуда она узнала, что это я?» — промелькнуло у меня в мозгу.
— Джеми очень неловко, правда.
— Знаю. — Сестра захлопнула дверцу духовки и бросила прихватку на стол. Из гостиной доносились восторженные голоса, Хантеры говорили взахлеб, перебивая друг друга. Кора прислушалась к шуму. — Похоже, им нравится.
— Неужели он сомневался?
Сестра пожала плечами.
— Порой люди относятся к семейным реликвиям чересчур трепетно.
— Правда? — Я присела на табурет у кухонного «острова». — В жизни бы не подумала.
— Я тоже, — согласилась Кора. — У нас идеальная семья.
Мы обе рассмеялись, хотя недостаточно громко, чтобы перекрыть доносящееся из соседней комнаты веселье, а потом Кора вновь повернулась к духовке и заглянула внутрь сквозь стеклянную дверцу.
— Кстати, о семье. Что для тебя значит это слово? — спросила я.
Сестра бросила на меня удивленный взгляд через плечо.
— А тебе зачем?
— Школьный проект. Мне нужно опросить всех окружающих.
— А… понятно. — Она немного помолчала, по-прежнему стоя спиной ко мне. — И что говорят?
— Разное. Если честно, я пока не слишком-то продвинулась.
Кора перешла к плите, подняла крышку и попробовала содержимое кастрюли.
— Ну, думаю, наши с тобой определения совпадут. Во всяком случае должны.
— Наверное. Но ведь у тебя теперь другая семья.
Мы обе взглянули в сторону гостиной. Я увидела, что Джеми положил рекламу на журнальный стол и все Хантеры собрались вокруг.
— Да, — кивнула Кора. — Но, может, так и должно быть? Не обязательно иметь только одну семью.
— Как это?
— У меня есть семья, откуда я родом: ты и мама, — начала объяснять Кора, возвращая крышку на место. — А еще — семья Джеми, в которую я пришла, когда мы с ним поженились. Надеюсь, будет еще одна — наша с Джеми.
Мне стало неловко — не успел Джеми совершить оплошность, и я туда же.
— Обязательно будет! — заверила я.