Замок Иф
Шрифт:
– Верно, - ответил Аллен.
– И чем дальше, тем сильнее будет сказываться на вас это воздействие. Вы будете постепенно меняться, становясь все более похожим на Ральстона Эбери - каким он был перед транспозицией. И то же самое будет происходить с телом Роланда Марио. Конечный результат будет определяться соотношением между внешним воздействием тел и наследственным влиянием ваших характеров.
Марио улыбнулся.
– Я хочу поскорее выбраться из этого тела. Быть Ральстоном Эбери весьма сомнительное удовольствие.
– Ну что ж, - сказал Мервин Аллен, - тогда несите десять миллионов долларов. Замок Иф работает с единственной целью - делать деньги.
Марио обвел пристальным взглядом Аллена, отмечая упругое мускулистое тело, красивую форму головы, выразительное лицо.
– Но вам-то зачем вам деньги? Зачем вы строите Эмпайр Тауэр?
– Для развлечения. Это меня забавляет. Я скучаю. Я перепробовал много тел, множество существований. Это тело у меня четырнадцатое. У меня в руках власть. Я это делаю не из любви к сенсациям, просто мне нравится жить с размахом. И я не душевнобольной. Меня нельзя даже обвинить в жестокости, потому что в моем деле, если один человек что-то теряет, то другой это приобретает. Так что баланс всегда сохраняется.
– Но это же просто грабеж, - резко возразил Марио.
– Вы воруете у человека годы жизни, чтобы продать их другому.
Аллен пожал плечами.
– Ну и что? Совокупная продолжительность жизни тел не меняется. В итоге все остается по-прежнему, Никаких изменений, кроме перемещения памяти. В каком-то смысле, выражаясь философским жаргоном, я, наверное, солипсист. Насколько я могу видеть и понимать своими глазами и своим умом... я единственно существующий индивидуум, единственно разумный интеллект.
– Глаза его замутились.
– А как еще можно объяснить, что я... именно я был избран среди многих, чтобы одарить меня такой очаровательной жизнью.
– Тьфу!
– мысленно сплюнул Марио.
– Каждый, как говорится, по-своему с ума сходит. Меня сейчас интересует только строительство Эмпайр Тауэр.
У Аллена в голосе зазвучали экзальтированные нотки:
– Она взметнется ввысь на три мили. Там есть банкетный зал с полом, выложенным серебряными и медными плитками: четверть мили в ширину, четверть мили в высоту, с восемью хрустальными балконами, вдоль каждой стены. Там будут террасы с разбитыми на них садами, подобных которым еще не было на земле: с фонтанами, водопадами, бегущими ручьями. Целый этаж будет отведен под сказочную страну из старых легенд и преданий, населенную прекрасными нимфами.
Другие этажи будут представлять различные периоды земной истории. Чего там только не будет: музеи, консерватории разных музыкальных стилей, студии, мастерские, лаборатории для всех известных ныне направлений науки, лавочки мелких торговцев. Там будут прекрасные залы и балконы, созданные лишь для того, чтобы поражать своей красотой, отдельные палаты, посвященные... скажем, так - служению Астарте. Там будут залы, забитые игрушками, сотни ресторанчиков, где будут работать одни гурманы, тысячи кабачков с винами, которые вам и не снились, залы для отдыха, для услаждения слуха и зрения.
– А потом, - перебил его Марио, - когда вам наскучит Эмпайр Тауэр?
– О, Марио, - Мервин откинулся на спинку стула, - вы задели мое самое больное место. Не сомневаюсь, подвернется что-нибудь еще. Вдруг к этому времени мы сможем оторваться от Земли, улететь мимо скучных каменистых планет к другим звездам, к другой жизни. Тогда уже никому не понадобится Замок Иф.
Марио почесал свой жирный загривок, вопросительно поглядев на Аллена.
– Вы сами придумали эту процедуру превращения?
– Да. Я и еще четверо, которые составляли исследовательскую группу. Они все умерли. В настоящее время я один владею техникой транспозиции личности.
– А ваша секретарша? Она тоже из ваших... оборотней?
– Нет, - ответил Мервин.
– Она настоящая. Тейн живет ненавистью. Думаете, она моя любовница? Нет.
– И он вяло усмехнулся.
– Никоим образом. Ее влечет только разрушение, смерть. Блестящая штучка, но только снаружи. Внутри она темна и неистова, как капля горящего мазута.
На Марио обрушилось уже столько информации и фактов, что в досужих вымыслах больше не было нужды.
– Ну ладно. Не стану больше отнимать у вас время, Я бы хотел вернуться к началу нашего разговора.
– Теперь вы все знаете. Мне нужны деньги. Самый простой способ получать их в большом количестве я уже изложил вам. Но я могу предложить вам еще кое-что... Сорвать банк в рулетке, выиграть приз в лотерее, называйте это как хотите.
– И что же это?
– Я нуждаюсь в клиентах. Больше клиентов, больше денег. Вполне понятно, что я не могу слишком широко рекламировать свои услуги. Поэтому я предлагаю вам бесплатно новое перемещение, новое тело, если вы приведете еще шесть клиентов.
Марио прищурился.
– Так... Значит, Сутлоу открыли кредит за меня и за Пита Заера.
Аллен смотрел, ничего не понимая.
– Кто такой Сутлоу?
– Вы не знаете Сутлоу?
– Я никогда не слышал о нем.
– А о Дитмаре?
– А, этот счастливчик Дитмар. За десять тысяч долларов он получил тело с развитым циррозом печени. Еще два клиента - и он свободен. Что-то, пожалуй, я слишком разболтался. Я больше не могу уделить вам времени, Марио. Прощайте.
На обратном пути Марио остановился в приемной и презрительно посмотрел в лицо Теин. Она не отвела взгляда - каменное лицо, блестящие, как сапфиры, глаза. У Марио по телу пробежал какой-то астральный холодок, будто он силой интуиции соприкоснулся с живой душой.
– Ваша красота влечет и пугает, как морская пучина.
– Эта дверь ведет к выходу, сэр!
– Ваша красота, такая хрупкая и непрочная штука, всего-навсего несколько миллиметров толщиной. Стоит лишь пару раз взмахнуть ножом, и у вас будет такой жуткий вид, что люди станут шарахаться, если вы пройдете рядом.
Она открыла рот, закрыла, поднялась со стула, указывая на дверь:
– Вот выход, сэр!
Марио подошел к ней, но тут ему на глаза случайно попались толстые жирные пальцы Ральстона Эбери. Лицо его исказилось, он спрятал руки за спину.