Замок Ллира

Александер Ллойд

Он то исчезал под волнами, то выныривал, а море отнимало у него силы, забивало дыхание. И все же он не терял надежды, потому что видел, как волны неумолимо несут его вместе с хрупкой ношей к спасительному берегу. Ошеломленный, полуослепший, Тарен с трудом различал в мельтешении черно-зеленых волн время от времени возникающие очертания берега с утихающим на мелководье прибоем. В последнем усилии он слабо взмахнул рукой и провалился в темную бездну.

Тарен очнулся под низким серым небом. В ушах его еще гудел и грохотал шум прибоя. Два огромных

желтых глаза впились в него. Рев стал громче и явственнее. Жаркое дыхание опалило его лицо. Когда взор Тарена окончательно прояснился, он увидел ряд острых зубов и пару ушей с кисточками. В страхе он сообразил наконец, что распластан на земле, а над ним нависла Ллиан и одна ее огромная лапа покоится у него на груди. Он закричал и попытался высвободиться.

— Привет, привет.—Теперь над ним склонился принц Рун. На круглом его лице сияла прежняя безмятежная улыбка.

Рядом стоял Ффлевддур. Бард, как и Рун, был вымокшим до нитки и вывалянным в грязи по уши. Стебли морских водорослей, с которых капала вода, свисали с его желтых волос.

— Только не двигайся,— сказал Ффлевддур.— Ллиан не сделает тебе ничего плохого. Она настроена вполне дружелюбно, хотя, признаюсь, способ, которым она это выражает, довольно странный,—Он безбоязненно потрепал гигантскую кошку по большой голове и почесал ей шею, нисколько не опасаясь ее грозных челюстей,— Ну, Ллиан,— ласково уговаривал он ее,— ты же хорошая девочка. Не стой на моем друге. Он еще к этому не привык. Возьми себя в лапы, вернее, убери свою лапу. А я наиграю тебе прекрасную мелодию, как только высохнут струны на моей арфе.

Ффлевддур еще раз обернулся к Тарену:

— Мы должны поблагодарить Ллиан за то… в сущности за все! За все, что она сделала. Ведь это она выловила нас всех по очереди из воды после того, как море смыло всю нашу неунывающую команду со стены. Если бы не она, боюсь, нам бы никогда не расстаться с гостеприимной пучиной.

— Это было на самом деле удивительно,— вставил принц Рун.—Я был уверен, что уже утонул, и самое странное, совсем не заметил, как это произошло!

— А мне, честно говоря, стало не по себе, когда я очнулся и увидел сидящую рядышком Ллиан,—засмеялся Ффлевддур.— Между ее лап лежала моя арфа, как будто она не могла дождаться, когда я проснусь и начну играть. Эта красавица просто сходит с ума от моей музыки! Именно поэтому она все время шла за нами следом. И, клянусь Великим Белином, я рад, что она это сделала! Однако думаю, что она наконец поняла, что всему свое время. Смотрите, как она нежна! — добавил он, когда Ллиан стала тереться о его плечо головой.

Делала она это с такой силой, что Ффлевддур не удержался на ногах и кувыркнулся на землю.

— Где остальные? —с беспокойством спросил Тарен.

— Карр исчезла,—ответил бард.—Гурджи отправился собирать прибитые к берегу обломки досок и щепки для костра. Бедняжка, он все еще побаивается Ллиан. Но скоро привыкнет к ней. Я и сам ее сильно полюбил. Не часто попадается такой замечательный слушатель. Думаю, я оставлю ее у себя. Или,—с сомнением добавил он,

когда громадная кошка снова принялась обнимать барда за шею своими мощными лапами,— или придумаю еще что-нибудь…

— Что с Эйлонви, с Гвидионом? — не успокаивался Тарен.

Бард отвел глаза.

— Ну, здесь они, здесь,—пробормотал он.—Гвидион сделал все, что мог.

Тревожное предчувствие подняло Тарена на ноги. Невдалеке у большого валуна на коленях стоял Гвидион. Перед ним лежали два неподвижных тела. Тарен, спотыкаясь, двинулся вдоль берега к нему. Гвидион глядел поверх него. Лицо его было грустным и озабоченным.

— Эйлонви жива,— ответил он на немой вопрос, застывший в глазах Тарена.— Большего я сказать не могу. Единственное, что я знаю наверняка: она уже не во власти Ачрен.

— Ачрен… значит, она мертва? — спросил Тарен, вглядываясь в укутанное черным плащом тело.

— Ачрен тоже жива,— проговорил Гвидион.—Хотя долго была между жизнью и смертью. Но власть ее рухнула. Помнишь, я говорил тебе, что не все загадки разрешил. Теперь я решил последнюю. Ответ на эту загадку я нашел, когда стоял перед ней в Большом зале. Поначалу я был не совсем уверен. Но когда понял, что она и вправду готова умереть, но не отдать нам Эйлонви, я уверился в главном: Ачрен потеряла власть надо всем, кроме собственного волшебства. Я прочел это в ее глазах и услышал в ее голосе. Дни ее начали убывать с того самого момента, как она разошлась с Хозяином Аннувина.

Гвидион выпрямился.

— Заклятия Каер Колюр были ее последней надеждой,—добавил он.—Теперь и она исчезла. Каер Колюр покоится на дне моря. Нам больше не нужно бояться Ачрен.

— Я все равно боюсь ее,—тихо проговорил Тарен,— и не забуду те страшные часы в Каер Колюр. Ачрен была права. У меня действительно не оставалось сил сопротивляться ей.— Голос его упал до шепота.—Я боялся, что выложу все, расскажу, где спрятаны Золотой Пелидрин и книга. Я надеялся лишь на то, что ты убьешь меня прежде, чем я раскрою рот. И все же,— Тарен озадаченно поглядел на Гвидиона,— заговорил ты сам. Почему?

— Эго был риск, который я обязан был взять на себя,—ответил Гвидион.—Я догадывался о кое-каких свойствах волшебного шара. Если только Эйлонви под силу проявить заклинания на страницах книги, то значит, лишь она и может их разрушить. Эйлонви сама должна была освободить себя. Увы, я не предполагал, что за это она должна будет заплатить такую цену! Она заплатила. Но слишком дорого.

— Мы можем разбудить ее? — прошептал Тарен.

— Не трогай ее,— остановил его Гвидион.—Она должна проснуться сама. Мы можем лишь ждать и надеяться.

Тарен опустил голову.

— Эйлонви для меня дороже самой жизни. И сейчас я готов жизнь отдать, лишь бы она очнулась.— Он горько улыбнулся.—Ачрен спрашивала, какой будет судьба Помощника Сторожа Свиньи? Этот вопрос и я часто задаю себе. Теперь я вижу, что жизнь Помощника Сторожа Свиньи не очень нужна и не очень-то важна. Ее даже нельзя предложить в обмен на другую.

— Принц Рун с тобой вряд ли согласится,— сказал Гвидион — Без тебя он давно бы уже сгинул.