Замок Оборотня
Шрифт:
Чувствуя себя несколько неловко, набрала в тарелку, оглянулась на волка. Тот продолжал сидеть и неотрывно смотрел на меня. И вот Сонхейду я бы не предложила, а волка почему-то спросила:
– Голоден?
Зверь ничего не сказал, но сглотнул заметно. Я посмотрела на стол, заставленный блюдами с едой, на зверя, который оказался настоящим джентльменом, в отличие от лорда, и решила:
– Сиди здесь, я сейчас.
Волк моего приказа не послушался, и пока я бегала за покрывалом, оставленным в гостиной, тенью следовал за мной, а едва я взяла тяжелый плед, подошел, отобрал и, дождавшись,
В столовой отдал мне его безоговорочно и с интересом проследил за тем, как я расстилаю ткань на полу. И с еще большим интересом за тем, как я переношу блюда со стола на плед и ставлю для себя тарелку. Тарелку я поставила, потом посмотрела на волка, вспомнила о его манерах и принесла отдельную и для него. Зверь оценил, но на вилку посмотрел с сомнением. Я подумала, убрала приборы у себя, не стала ставить и ему.
– Ну, – устраиваясь на пледе, сказала, – что будешь?
Волк обошел место незапланированного пикника, сел напротив, рядом с приготовленной для него тарелкой, посмотрел на меня, затем, прикрыв глаза, потянул носом. Вдох, еще один, и зверь кивнул на массивное блюдо справа.
– Ваш заказ принят, – полушутливо отрапортовала я и, потянувшись, сняла крышку.
Слабо прожаренные стейки горкой возвышались на тарелке – да, волк точно знает, чего хочет.
– Вам один или два? – вежливо осведомилась я, перегнувшись через покрывало и беря его тарелку.
Волк пристально посмотрел на меня и кивнул раз, второй, третий и четвертый.
– Четыре стейка? – уточнила я.
Мне величественно кивнули. Я положила четыре стейка, мимоходом поразилась количеству мяса и осведомилась у зверя:
– Соус?
Отрицательно мотнули головой в ответ.
– Хлеб?
Реакция та же.
– Только мясо?
Зверь кивнул.
Снова потянувшись, расположила тарелку перед ним. Блюдо со стейками, а их там два осталось, закрыла и начала смотреть, что еще тут есть. Жареные ребрышки, зверь так внимательно посмотрел на них, что я положила ему пять штук, даже не спрашивая, лосось запеченный, на мой вопросительный взгляд волк поставил лапу на нос, так что сразу стало ясно – не хочет. Еще в меню присутствовали три салата, я себе каждого взяла по чуть-чуть, зверь от салатов отказался.
Ужинали в молчании. Волк сначала смотрел на меня, ожидая, пока начну есть, и к своей еде не притрагивался.
– Знаешь, если ты боишься меня смутить, это зря, – не выдержала я в итоге. – Мне как раз неловко от того, что ты ничего не ешь.
Зверь удивленно моргнул, потом наклонился к своей тарелке, начал есть. Причем достаточно аккуратно, я даже не ожидала. Так и ужинали, он почти постоянно смотрел на меня, я на него, но это не помешало мне наесться до отвала и вообще получить удовольствие от ужина. И когда я вернула тарелку на плед, зверь посмотрел на меня, на тарелку, поднялся и направился к столу. С нарастающим удивлением я проследила за тем, как, взяв стакан, причем очень осторожно, волк принес его мне и даже не обслюнявил. Затем с той же аккуратностью мне принесли кувшин с яблочным соком, и, так как стакан я продолжала держать, волк умудрился даже сока мне налить. Это так трогательно было.
– А тебе воды? –
Выразительный взгляд на стакан был молчаливым сообщением о невозможности пить для волка. Я подумала, посмотрела на стол, увидела одну из глубоких тарелок и решила, что выход есть.
Когда наливала из кувшина с водой в эту тарелку – волк лишь молча смотрел, но когда поставила блюдо перед ним, зверь потянулся, лизнул меня в щеку и только после этого принялся пить. Я едва сдержала порыв обнять зверя, зарыться пальцами в его густую шерсть, прижаться щекой к могучей шее, но… Это все-таки волк, а я зверей побаиваюсь. Вернулась на свое место и, взяв стакан с яблочным соком, начала медленно пить, задумчиво глядя в окно.
Зверь, напившись, обошел плед, встал передо мной и несколько минут ждал моего внимания. Не дождался – я все так же смотрела в окно, чувствуя, что еще немного – и просто начну плакать.
Развернувшись, волк ушел на кухню. Вскоре там что-то упало, разбилось, оглушая звоном осколков. Я подскочила, готовая броситься к зверю, но волк вернулся, неся в зубах пакет с мукой.
Зачем ему мука, я даже представить не могла. Волк поднес ее ко мне и мощными челюстями разорвал упаковку. Белый порошок посыпался на пол, но, судя по всему, этого зверь и добивался. Я все ждала его действий, и, как оказалось, не зря – волк, опустив морду, начал что-то чертить, старательно и упорно. А когда отошел и посмотрел на меня, изумленная, я медленно прочла:
«Не уходи».
В душе словно что-то оборвалось… Обессилено опустившись вновь на плед, я посмотрела на волка, в его полные просьбы глаза и прошептала:
– Не могу…
Зверь подошел вновь к горке муки, разровнял все лапой и снова принялся писать, чтобы я прочла:
«Не уходи, Ким».
И взгляд, от которого в моей груди все переворачивается. На глаза навернулись слезы, горло сжало спазмом, но я отрицательно покачала головой. Зверь вновь подошел к муке, стер написанное и старательно вывел:
«Никогда не просил… тяжело».
Я понимающе улыбнулась.
Волк стер и это, чтобы вывести:
«Ты нужна мне… очень».
Прочитав, молча посмотрела на оборотня. Он дописал:
«Ему тоже».
Моя скептическая ухмылка, и полный горечи смех. Зверь грустно опустил голову, постоял так, а затем вновь начал писать. И, едва отошел, я прочла:
«Выбор был наш. Искал – он».
С удивлением смотрю на зверя, тот стер и написал снова:
«Ты уйдешь, он погибнет».
– О, да! – не сдержалась я от язвительного восклицания. – Естественно, погибнет, его эта маньячка прикончит!
Волк зарычал, метнулся к муке и начал нервно, дергано писать:
«Она опасна. Она убивает».
Прочитав, встревоженно спросила:
– И тех четверых убила она?!
Зверь вывел: «Да».
Ужас ледяным узором пробежался по спине, мне стало не по себе. Замок, такой уютный, снова казался холодным, злым и опасным.
– Почему ты не сообщишь Сонхейду? – тихо спросила я.
Волк молча вывел:
«Как?»
– Да хотя бы вот так, мукой, – резонно подметила.
Волк посмотрел на меня, на муку, тяжело вздохнул, подошел, стер написанное и вывел: