Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор
Шрифт:
– Вы так и не объяснили мне, каким образом сенатор и Селлерс стали такими близкими друзьями, – усмехнулся Питер. – Да, можно простить, но трудно понять, как можно проникнуться такими нежными чувствами к человеку, который собирался распять тебя.
– После того как все это случилось, Селлерс повел себя очень благородно. Джордж выложил ему все свои доказательства и объяснил, что ждет Селлерса, если он подаст в суд на журналиста и на «Синдикат Кейна» за клевету. Селлерс был потрясен. Он же безоговорочно поверил Джереми. Как и его адвокаты – и это доказывает, насколько
– Что сенатор показал Селлерсу?
– Погашенные чеки арендной платы за дом во Флориде; данное под присягой показание человека, который одалживал ему свой самолет; подробнейший отчет о расходовании средств на избирательную кампанию, подтвержденный присяжным аудитором. Это сработало. Поэтому Селлерс, справившись с потрясением, предложил изменить ситуацию и помочь отправить Джереми в тюрьму, где ему и место. Естественно, Джордж был ему благодарен.
– Да я смотрю, он вообще был склонен к всепрощению!
– Совершенно верно, будь я проклят! Они готовились к процессу на пару с Селлерсом. И выяснили, что у них есть много общего. Не для печати, вы понимаете… обоим нравилась хорошая выпивка; оба любили от души погулять и оттянуться, чего не может себе позволить женатый человек. У них было сходное чувство юмора. Они от души смеялись над одним и тем же. Словом, им нравилось общество друг друга.
– И я могу добавить, тоже не для печати, эта дружба немало способствовала восстановлению престижа сенатора в глазах общества.
– Конечно, способствовала. А если кто-то и подумал, что Селлерсу просто выкручивали руки, это быстро забылось. Все видели, как они искренне привязаны друг к другу, как Селлерс добросовестно старался исправить последствия своей публикации.
– Я достаточно циничен, чтобы предположить – Селлерс все время чувствовал себя на мушке, – сказал Питер. – Сенатор что-то знал о нем.
Закари вытаращил глаза:
– Только то, что Сэм был обманут Джереми Ллойдом.
Питер отложил сигарету и попытался зайти с другого бока.
– Я только что говорил с Франсин Келлер, – заявил он.
Закари дернулся.
– Обаятельная женщина, – сказал он.
– И очень откровенная, – добавил Питер. – Она во всех подробностях изложила мне историю своих отношений с Селлерсом. Франсин была самым близким ему человеком.
Закари облизал губы.
– Не то слово! – хихикнул он. – Я бы и сам был не прочь оказаться к ней поближе.
– Вас может заинтересовать, что она мне сказала. У нее нет оснований считать, будто сенатор что-то знал о Селлерсе.
– Именно это я и пытаюсь объяснить. Все дело в лживости Джереми Ллойда.
Питер сменил положение в кресле. У него болела нога.
– Были ли у сенатора причины подозревать, что кто-то продолжает копать под него, искать что-то в поддержку версии Ллойда?
Закари засмеялся. Алкоголь начал сказываться на нем.
– Конечно, были. Адвокат Джереми – Уоллес Крамер – не оставлял своих стараний. Он платил частному шпику Морису Бернштейну, чтобы тот следил за Джорджем. Крамер не мог смириться с тем, что проиграл. Но обращение к Бернштейну… это было курам на смех.
– То есть?
Закари многозначительно покачал пальцем:
– Тайна? Строго между нами?
– Могила, – сказал Питер.
– Бернштейн работал на Сэма Селлерса – и на Джорджа! Как вам это нравится? Если бы он нашел что-нибудь против Джорджа, то первым делом пришел бы к нему, а потом спрятал бы это подальше от глаз. Так что Крамер впустую выбросил кучу денег… и остался при своих интересах.
– Вы не против, если я задам парочку чисто личных вопросов о сенаторе. О его частной жизни?
– Не для печати, – сказал Закари. Чувствовалось, что он из года в год говорит журналистам эти слова. Они вылетали у него автоматически.
– Были ли в его жизни какие-то женщины?
Закари ухмыльнулся.
– Одновременно – всегда только одна, – сказал он.
– В таком случае именно она могла быть замешана. – Питер доверительно понизил голос.
– Каким образом?
– Кто-то должен был очень внимательно отслеживать действия сенатора, – объяснил Питер. – Похищение было отнюдь не спонтанным поступком. Когда сенатор и Селлерс прошлым вечером вышли из отеля, все уже было подготовлено. Трудно представить себе, что их схватили в том кинотеатре и выволокли наружу без всякого сопротивления с их стороны. Я предполагаю, что оттуда они отправились куда-то еще – и вот там-то их и захватили. Вы никогда не упоминали ни о чем подобном, а вот я подумал – не было ли девушки, которая ждала их, девушки с подружкой? Я знаю, что сенатор где-то содержал квартиру и коттедж. Похитителям, скорее всего, пришло бы в голову поджидать его в одном из этих мест, а не в кинотеатре. Они же не знали, что он туда отправится.
Закари с силой дернул себя за нос:
– Я знаю, что у Джорджа была пара таких местечек… для особых случаев. Это был единственный секрет, которым он не делился со мной. Когда я спросил его, он засмеялся и сказал: «У человека, который ведет общественное существование, должна быть хоть какая-то личная жизнь, Зак. Не хочу, чтобы какой-нибудь Том Подгляда таращился в замочную скважину».
– Вы рассказали Бачу, что прошлым вечером очень беспокоились по поводу сенатора, – продолжил Питер. – Еще до того, как вам под дверь подсунули записку, вы звонили всюду, где он мог быть. Почему вы беспокоились? И куда вы звонили?
Закари уставился на свои трясущиеся руки.
– Они с Сэмом основательно выпили за обедом. Когда Джордж в таком состоянии, он может загулять на два или три дня. А завтра утром он собирался выступать в Объединенных Нациях по вопросу борьбы с наркотиками. Но к подготовке речи еще и не приступал. И я опасался, не слишком ли они с Сэмом набрались.
– Кому вы звонили?
– Всего лишь нескольким друзьям Джорджа, которые, как я знал, были в городе. Я дал их перечень инспектору Бачу. Звонил одному из членов его комитета, Кармайклу. Звонил президенту организации «Независимая жизнь». Джеку Берри, который отвечает у Джорджа за отношения с прессой. И еще нескольким, кто был в городе, готовя выступление в ООН.