Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор
Шрифт:
Питер запрыгал через комнату мимо двери, в которую скрылся Телиски. Он увидел гиганта распростертым на полу в нескольких футах за дверью. В противоположной стене комнаты были окна, через которые выстрелами мог быть остановлен «ягуар».
– Поучительный урок, – сказал Кремер. – Типичный конец человека, который жил управляемый ненавистью, а не разумом. Он оставил свой пост у этих окон, потому что захотел расплатиться с Труди. Он подумал, она перешла на вашу сторону. Голову даю на отсечение, что идея переговоров через трубу принадлежит тебе.
– Я рассчитывал,
– Да, отец, и это у тебя получилось. Ты гораздо больше занимался внизу делом, чем я ожидал. Я звал тебя через эту трубу до того, как мы начали заливать вас водой. Я думал, что вы воспользуетесь ею, чтобы договориться, когда вода поднимется достаточно высоко. Джейк оказался ближе к трубе, когда в нее закричала Труди. Он ответил, и, наверное, она спросила, может ли к нам подняться. Это чтобы занять нас, пока ты влезал в этот лифт, правильно?
– Да, это так.
– Джейк велел Труди идти к нам. Думаю, она не могла решить, какая команда победит. И в результате не угадала. Джейк снял ее, когда она поднималась по лестнице. И знаешь почему? Потому что тогда Труди стояла слишком близко к бабе старика, прикрывая ее от выстрелов Бена. Она не двинулась с места, и Джейк решил, что она перебежала к вам. Даже сейчас, когда она показалась на лестнице, он думал только о том, чтобы отомстить ей за Бена. – Кремер внимательно следил за лужайкой. – Интересно, скоро ли появятся полицейские? – Он издал тихий, довольный смешок. – Им понадобится грузовик, чтобы увезти отсюда всех мертвецов.
Питер сжал взмокшие от пота кулаки. Проживет он еще несколько секунд или минут – зависело от прихоти этого человека.
– Это здание, замок, напоминает мне меня самого, – усмехнулся Кремер. – Старательно и добротно построенное, в котором предусмотрено все, включая приспособления для одноногого. Подумать только, в самый нужный момент здесь оказывается кресло-каталка! Человек, который его строил, позаботился обо всем – кроме того, что когда-нибудь у него кончатся деньги и он не сможет жить здесь. Я тоже позаботился обо всем, что помогло бы мне стать лидером, королем, – кроме того, что я не смогу руководить своими приверженцами, когда мне это понадобится. И в конце концов мне ничего не оставалось, как сбежать, о чем я и не помышлял.
На виске Питера забилась жилка. Вот оно опять – слова, слова! Кремер чувствовал, что ему не уйти. Тревога уже поднята. Вероятно, сейчас сотни людей готовились атаковать замок. И была необходимость напоследок излить душу перед единственным оставшимся слушателем. Питер подумал, что этот человек, как и Тэсдей, так же ценит лишние мгновения жизни.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Кремер. – Ты думаешь, что, если я буду говорить, у тебя останется последний шанс дождаться помощи… Ты сможешь умолять меня, Стайлс? Должно быть, будет очень приятное зрелище – увидеть, как ты унизился до мольбы.
– Чего мне просить? Прожить еще две-три минуты?
– И ты не собираешься напоминать, что я ничего не выигрываю, убив тебя? Что это не поможет мне сбежать? Что Тэсдей и женщина уже описали мою внешность?
– А какая от этого польза? – Питер пожал плечами и прислонился к стене, чтобы дать отдых ноге, нывшей от напряжения.
Кремер взглянул на него, и на его смуглом напряженном лице отразилась какая-то растерянность.
– Я дошел до самого конца, – сказал он. – Теперь у меня не такой уж большой выбор, отец. Если бы не ты, к завтрашнему или послезавтрашнему дню я был бы уже далеко отсюда. Знаешь, в чем твоя проблема, Стайлс?
– Слушаю, – сказал Питер.
– Тебе не уйти, – сказал Кремер. – Ты не обращаешь ни малейшего внимания на шансы в игре. У тебя не было никакого шанса, когда там, в кухне, ты бросился на Дюка в своем кресле. Да, его у тебя не было, ни единого! Но через тридцать секунд двое из нас были мертвы, вы завладели оружием, и у вас появилась надежда. У тебя не было шансов, когда мы начали затоплять кухню. Но отсюда сумели вырваться три человека, погиб еще один из нас, а мне… мне осталось жить каких-нибудь полчаса. Вот что происходит из твоего нежелания оценивать шансы, отец.
– Мне просто не нравится сидеть и ждать, пока меня выбьют из седла, – сказал Питер. – Я из тех, что, идя ко дну, продолжают барахтаться изо всех сил.
– Даже больше того, – кивнул Кремер. Он снова выглянул на лужайку. – Этот твой последний номер – подняться наверх в лифте… неужели ты думал выбраться живым? Ты понимал, что я услышу, как лифт поднимается. Понимал, что, когда станешь вылезать из него, тебя обнаружат. Кой черт заставил тебя сделать это?
– Надо было отвлечь твое внимание, – сказал Питер. – Я надеялся, что разговор с Труди через переговорное устройство и мой подъем в лифте отвлекут вас с Телиски и остальные смогут вырваться на машине. И получилось!
– Не нужно было тебе подниматься сюда, – покачал головой Кремер. – Ты мог сбежать с ними.
– А вы с Телиски обстреливали бы нас? – усмехнулся Питер. – Получилось же так, что в машину вообще никто не стрелял, так что этот план оказался хорошим.
– И ты сделал это, понимая, что твои шансы выйти отсюда живым равны одному против тысячи? Ты что, разыгрываешь из себя героя?
– Ничего героического в этом нет. Кто-то должен был отвлекать вас, чтобы другие могли сбежать. Мне это было сделать проще всего.
– А Тэсдей? Ему и так осталось недолго жить.
– Здесь тоже нет никакой загадки, – сказал Питер. – Старик не мог передвигаться самостоятельно. Я не мог завести машину. Так что другого выхода у нас и не было.
– Знаешь, что я сделал бы на твоем месте? – Кремер в упор взглянул на Питера. – Я бы заставил Тэсдея завести машину, потом взял бы их на прицел и уехал бы один, сам.
– А знаешь, что сделал бы я в этих условиях, на твоем месте? – спросил Питер. – Я бы положил ружье на этот подоконник, прицелился бы в бензобак «ягуара», когда ты выехал, и взорвал бы тебя ко всем чертям! – Он искривил напряженные губы в улыбке. – Так что тебя обязательно нужно было отвлечь.