Замок в наследство
Шрифт:
– Я не знаю, - крестная взяла девушку за руку.
– Мы будем искать выход, но сейчас самое главное - обезопасить себя.
Леся кивнула.
– Мне пока здесь нравится, Таечка.
– Мне тоже. Пока...
Этой ночью Тае удалось выспаться, поэтому жизни разбудившей её служки ничто не угрожало.
– Доброе утро, госпожа. Я принесла теплую воду для умывания, - застенчиво прощебетала девушка.
– Спасибо, Пэт, - буркнула Тая.
– Милорд просил передать, что завтракают внизу.
Тая отказалась от помощи служанки, самостоятельно надела предложенное тёмно-синее шерстяное
В дверь постучали.
– Доброе утро, леди Этайя, - поклонился гонец.
– Я - Таэрс. Лорд прислал меня к вам в качестве провожатого.
И тут в комнату без стука влетел восторженный вихрь белокурых локонов, чего-то нежно-голубого и белого.
– Таечка, с добрым утром! Смотри, какая прелесть!
– щебетала Леся, демонстрируя платье.
"Бог мой, они так старательно пытаются убедить меня в доброте утра, что мне становится не по себе", - подумала Тая. А крестнице с нажимом ответила:
– Леся, я понимаю, что ты рада обновке, но в нашем багаже были экземпляры и пороскошней.
– Ты права, - опомнилась девушка, - но это лучше дорожного костюма, ведь правда?
– подыграла она.
– Конечно, дорогая.
Тронный зал, как его окрестила для себя Тая, полутемный и мрачный прошлым вечером, теперь ярко освещался факелами, свечами и солнечными лучами, пробивающимися сквозь закопченные витражные окна. На помосте вместо трона стоял длинный стол. Толстую, потемневшую от времени столешницу, удерживали четыре пары мощных резных ножек. Под стать столу были и стулья, массивные, грубо сделанные, с высокими спинками. Трапезу с лордом Тайденом разделяли не только его вассалы, но и слуги. Для слуг перед помостом поставили два стола, перпендикулярно хозяйскому.
– Доброе утро, милорд!
– Тая склонилась перед хозяином дома в легком поклоне. Крестница немедленно последовала её примеру. Лорд Тайден соизволил подняться со своего места.
– Хорошо ли спалось?
– поинтересовался он у Таи, беря её за руку и ведя к столу.
– Прекрасно спалось, - кивнула она, - никто не мешал, петухи не орали, а комары сдохли ещё вчера от каминного дыма.
– Отрадно слышать, - ответил Риотир. Он усадил её справа от себя. Леся заняла место между Таэрсом и Дирком.
Количеством блюд завтрак мог поспорить с обедом. Не привыкшая по утрам плотно есть, Тая ограничилась яичницей с зеленью, кусочком ветчины и парой пирожков с чаем. Она то и дело ловила на себе любопытные взгляды обитателей замка. Леся, казалось, повышенного внимания к себе не замечала и беззаботно смеялась шуткам соседей. Тая украдкой разглядывала развешенное на стенах оружие. Сюжеты поблекших гобеленов угадывались с трудом, а изрядно закопченный потолок давно не белили. По всему видно, лорд Тайден не слишком интересовался внешним видом своего жилища. Если вообще интересовался.
Заметив, что гостья не столько ест, сколько глазеет по сторонам, Риотир насмешливо поинтересовался:
– Смотрю, вы не в восторге от трапезной.
– Вы правы. Она могла бы быть куда уютней, но за уютом никто не следит. Не чувствуется руки хозяйки. Странно, что вы не женаты, милорд.
– Я был женат.
– Вот как...
– Я - вдовец, если вас это интересует.
– Соболезную. Что случилось с вашей женой?
– Жена утонула, видимо лошадь
– Бедняжка. Она похоронена в замке?
– Нет. Её тело не нашли.
– Простите меня за расспросы, - опустила голову Тая.
– Вы, наверно, все ещё носите траур?
– Вы слишком хорошо обо мне думаете, - хмыкнул Риотир.
– Я не способен носить траур двадцать лет.
– Двадцать лет? Но, милорд, неужели за это время вы не могли найти себе жену?
– Я её не искал.
– Этот недочёт нужно срочно исправлять.
– Уж не собираетесь ли вы устраивать мою жизнь?
– осведомился Риотир ядовито.
– О нет! Я ни одной женщине не пожелаю мужа вроде вас. Разве что она хорошо разбирается в ядах...
– И тут Тая представила в роли возможной жены Риотира свою сестру. Её воображение нарисовало столь захватывающую картину семейной идиллии мегеры и женоубийцы, что губы непроизвольно растянулись в ехидной улыбке.
Заметив её гнусную ухмылку, Риотир замер, не донеся вилку до рта. Опомнился он довольно быстро.
– Пожалуй, теперь мою еду будет пробовать специально обученный человек, - между прочим заметил он.
– Опасаетесь за жизнь, пригрев на груди змею в моём лице?
– Что-то типа того.
– Вы не учли, что я могу плеваться ядом, - Тая отогнала сладостные видения и снова ухмыльнулась.
Вилка вновь замерла в воздухе.
– Спасибо за предупреждение. Постараюсь держать дистанцию.
После завтрака Тая с Лесей в сопровождении Таэрса отправились на экскурсию по замку. Для начала леди выяснили, что местность, на которой расположился замок и прилегающие к нему деревни, называется Оловянной плешью. Плешью - за схожесть округлой в очертании возвышенности, покрытой по краям клочьями густых лесов с начинающейся лысиной, а оловянной - за знаменитые рудники, основной источник благосостояния Тайдэнов. Замок размерами не потрясал. Шесть мощных башен, сложенных из темно-серого гранита, соединялись зубчатой стеной пятиметровой высоты. В районе ворот вдоль стены тянулись крытые деревянные галереи для лучников. Внутри крепостных стен разместились каменные хозяйственные постройки, палаты, небольшой храм, колодезный дом, совмещенный с прачечной и купальней, и казарма. Все - под аккуратными черепичными крышами. Внутри крепостных стен росли разнообразные фруктовые деревья, под которыми в траве рылись пестрые курицы, а перед храмом за низкой кружевной оградой влачил жалкое существование заброшенный цветник.
Они стояли на смотровой башне. Таэрс что-то рассказывал, указывая рукой то в одну сторону, то в другую. Тая его не слушала. Она с замиранием смотрела вдаль. С высоты и деревни, и аккуратные прямоугольники полей со светлыми нитями оград казались крохотными. Паслись на лугах стада коров и овец. Тянулись в небе журавлиные клинья. Пылили дороги. Мир, до недавнего времени существовавший только в воображении и на бумаге, ворвался в Таину жизнь невероятными просторами, нераскрытыми тайнами, непостижимыми чудесами. Этот мир жил своей размеренной жизнью. На севере золото его дубрав сменялось изумрудом заповедных эльфийских лесов. На юге, за цепью Опоясывающих гор, раскинулся Испиор, а ещё южнее, за пустыней, утопала в роскоши и заговорах Вилария, славящаяся своими благовониями, тончайшим шелком и гаремами. Тая подставляла лицо холодным порывам ветра. Ей хотелось плакать от восторга и тоски.