Замок
Шрифт:
Надо открыть крышку мусорного бака и посмотреть, что на улице. Медленно приподняла крышку, взглянула на улицу, рядом находилось много народа, две женщины стояли в нескольких метрах от бака и что-то оживленно обсуждали. Вдруг как молния ударила по мозгам, девушка вспомнила: на ней совсем нет одежды. Что делать, как вылезти незамеченной в центре города, когда вокруг десятки людей? Сквозь приоткрытую крышку в бак попало немного света, и можно было разглядеть то место, куда ее бросили боксеры, может, есть какой мусор, из которого можно сделать себе хоть какую одежду, но, обшарив все, что было в баке, она не нашлось ничего подходящего. Татьяна вновь припала к амбразуре, оставалось одно: попросить прохожих, чтобы они дали одежду. Две женщины по-прежнему стояли рядом с баком и вели оживленную беседу, девушка собрала силу воли и шепотом, еле слышно позвала:
– Женщины,
Женщины прервали разговор, взглянули на человека в мусорном баке.
– Тьфу, достали бомжи! – брезгливо сплюнули женщины и отошли подальше, они еще несколько минут обсуждали, как им надоели попрошайки, но потом вновь вернулись к своей злободневной теме.
Татьяне стало обидно до слез, почему люди такие черствые, почему не помогут ей, сколько ей придется просидеть в этом вонючем контейнере, ставшем для нее тюрьмой. Вскоре узница увидела, как несколько женщин с большими мусорными ведрами направились к баку. Что предпринять, к какой из них обратиться с просьбой о помощи? Лица у всех женщин были очень серьезные, и даже по первому взгляду можно определить, что снисхождения от них не дождешься. В голове промелькнула мысль, может, спрятаться на дне, пусть забросают мусором, пролежать так до темноты, а ночью отобрать одежду у первого встречного и добраться до дома. Татьяна легла на дно, еще мгновение – и крышка открылась, на нее и грохотом посыпался мусор, полилась вода, что-то больно ударило по голове, вонь стала ужасной, сильно затошнило, как бы не потерять сознание, тогда подъехавшая мусорная машина погрузит мусор, и все тогда- смерть. Пока девушка размышляла, на нее еще несколько раз высыпали мусор, лежать под отбросами стало невыносимо, и она не выдержала, села поверх, приоткрыв крышку, с жадностью вдыхала воздух. Вскоре она увидела высокого роста мужчину, он нес в руке большой мешок мусора, одна нога у него не сгибалась, и он шел, сильно хромая. Каждый шаг причинял ему боль, которая отражалась у него на лице. Он подошел к баку, открыл крышку и замер: на него, скрестив на груди руки, смотрела униженная, обнаженная грязная девушка, единственным газом она умоляюще смотрела на него. Мужчина все понял без слов, поставил мешок на асфальт, снял с себя рубаху и протянул девушке. Татьяна быстро надела на себя рубаху и одним прыжком выскочила их своей темницы, оказавшись на воле, вздохнув свежим воздухом, почувствовала себя лучше. Но вокруг стояли десятки людей, брезгливо смотрящих на грязную и вонючую девушку, спаситель оглядел её с ног до головы жалостливым взглядом и скомандовал:
– Иди за мной!
Мужчина пошел впереди, сильно хромая, а за ним под пристальными взглядами окружающих, шлепая босиком по мостовой, опустив от стыда голову ниже плеч, плелась Татьяна. Дом, в котором жил хромой мужчина, был очень старый, подъезд весь обшарпанный, открыв ключом дверь и затыкая нос, он пригласил девушку в квартиру.
Квартира, обставленная дорогой мебелью, имела запущенный вид, и с первого взгляда видно, что женская рука здесь давно ни к чему не прикасалась. Кухня, светлая и просторная, такая же запущенная: вороха немытой посуды загромождали все столы.
Мужчина набрал в ведра и в большую кастрюлю холодной воды и поставил их подогревать на газ. Татьяна осмотрелась: в квартире ванны нет, она молча смотрела на своего спасителя и ждала только одного: быстрее смыть с себя всю эту грязь.
Хозяин принес маленькую пластмассовую детскую ванну, наверное, оставшуюся от детей, налил в нее немного воды.
– Давай садись, вонючка!
Хозяин сказал это таким добрым приветливым голосом, как говорит отец своему любимому ребенку.
– Татьяна скинула рубаху и без стеснений шагнула в ванну, мужчина поливал на нее воду, девушка чувствовала, как заботливые добрые руки взяли мочалку и стали тереть спину, она не понимала, почему она не стесняется чужого мужчину, почему он стал таким родным и близким человекам. Возможно, потому что он спас ее от позора, пусть он один видит ее обнаженное тело, чем вся толпа бы смотрела и смеялась.
– Ну, вот и все, теперь ты чистая и пахнешь лучше.
Хозяин, хромая, пошел в другую комнату и вернулся с большим банным полотенцем.
– На, вытирайся, извини, чистого нет, постирать все руки никак не доходят.
Хозяин опять ушел в другую комнату и вернулся с джинсами и футболкой.
– Моя жена посправнее тебя будет, но до дома доберешься. А у тебя дом- то есть, или ты в мусорном баке
– Есть, я в общежитии живу, в центре, около универа, а в бак я попала совершенно случайно, незнакомые ребята захотели подшутить надо мной.
Татьяна надела джинсы и футболку, они были очень велики. Посмотрелась в треснутое пополам зеркало, которое висело в коридоре; вид был ужасен: одежда очень велика, глаз заплыл и не открывался.
– Спасибо вам большое, вы мне очень помогли, если бы не вы, я в этом мусорном баке с ума бы сошла. Я стольких людей просила мне помочь, но помогли только вы. Вы очень хороший человек.
– Пустое, я поступил, как должен поступить любой уважающий себя человек. Это очень плохо, что люди стали равнодушными, это самая большая беда нашего времени, те, кого ты просила, и те, кто тебе не помог, плохо сделали не только тебе, но, в первую очередь, себе, это очень большой грех.
Татьяна слушала хозяина и внимательно осматривала квартиру, очень дорогую мебель, но в жилище был страшный хаос, полы давно не мыты, множество книг валяется по всей квартире.
– Извините, как вас зовут?
– Виталий.
– А меня Татьяной, я вот смотрю на вашу квартиру и многое мне непонятно, у вас очень дорогая мебель, такую не каждый может себе позволить, но во всем остальном, будто война прошла по вашей территории.
Виталий осмотрел свою давно запущенную квартиру.
– Может, ты, Танюшка, и права, была война на моей территории, и в этой битве я получил нож в спину от тех, кого любил, о ком заботился.
Виталий задумался, ему хотелось рассказать, что с ним случилось, он посмотрел на Татьяну и увидел в ней человека, с которым можно поделиться самым сокровенным.
– Рассказ будет долгим, пойдем, я тебя чаем напою.
Виталий зашел на кухню, налил в чайник воды и поставил на газ, Татьяна осмотрела большой ворох посуды, ей хотелось хоть как-то отблагодарить Виталия за добро, которое он сделал для неё. Девушка подошла к мойке, открыла кран и стала мыть посуду. Хозяин обрадовался такой нежданной помощнице, он давно уже не видел в своей квартире женщину и с удовольствием смотрел, как проворные женские руки отмывают грязную посуду. Он тоже не остался в стороне, принес ведро с водой и стал мыть полы, вскоре кухня засияла. Виталий налил чай, достал хлеб, нарезал тоненькие кусочки и стал намазывать их маслом. Чай оказался фирменным и очень ароматным, по кухне распространился приятный запах зеленого чая. Татьяна взяла бутерброд, отпила глоток чая, напиток оказался очень вкусный, видно, он остался еще с прошлой жизни, когда в этой квартире все было иначе.
– Дядь Виталий, так что у вас тут случилось?
– Я работал начальником охраны, получал приличную зарплату, и еще левые деньги были, в центре города купил квартиру, где мы с женой и дочкой счастливо жили. Любой их каприз я выполнял по первому зову, каких бы денег мне это ни стоило. Эту квартиру я держал как запасной аэродром, с ребятами отдохнуть, с девочками покувыркаться. И вот как-то прошлым летом мы с ребятами зашли в казино, спустили немало денег, просидели там до темноты. Настроение было испорчено большой потерей денег, мои друзья сильно перебрали спиртного и у выхода пристали к девушке, она от них отчаянно отбивалась и звала на помощь, я подбежал и стал оттаскивать своих друзей от несчастной девицы. Но вдруг она подпрыгнула вверх метра на два, ударила меня, потом моих друзей. Я очнулся в больнице с раздробленной коленной чашечкой, моим друзьям повезло, отделались легкими ушибами. А мне сделали операцию, не помогло, потом еще одну, и та напрасно, врачи сказали, что останусь инвалидом до конца своих дней. С работы уволили за ненадобностью, жена через пять месяцев взяла дочь и ушла, сказала, что ей муж- инвалид не нужен, я им оставил квартиру в центре, а сам переехал вот сюда, с тех пор живу здесь один, друзья меня забыли, никому не нужен стал. У Виталия на глаза навернулись слезы.
Татьяна слушала печальный рассказ хозяина и понимала, что та девушка на улице – это она, и то, что Виталий стал калекой, это ее вина, и только ее, от стыда она была готова провалиться сквозь пол. Ее то кидало в жар, то в холод, иногда ей хотелось упасть перед хозяином на колени, признаться, что это она его покалечила, что из-за нее он остался один на всем белом свете никому не нужный. Но что даст это признание, он просто ее прогонит и никогда не пустит на порог, в те минуты, когда слушала рассказ инвалида, она дала себе клятву, что будет заботиться о нем и постарается что-нибудь сделать для Виталия.