Замок
Шрифт:
«Когда идете вы на ужин
Через дремучий темный лес,
Подумайте – зачем он нужен,
Без леса памятных чудес?
Когда сластей полно целебных
И для забот, и для проказ,
На ветвях дерева волшебных,
Что пригодятся вам не раз.
Легко вас сбить в раскаты грома,
Заставить скрыться в никуда.
Вы замечайте иногда,
Что путь домой – дороже
Что дом, желанный и родной, —
В великой гамме цветовой!»
Елизавета перевернула страницу, но новые буквы не сдвинулись с места, а значение строчек и вовсе нельзя было прочитать.
Сонет исчез из воздуха. Елизавета швырнула книжицу обратно Ане.
– Благодарю, – промолвила девочка.
– Ничего страшного, я все переписала… – Джессика выглядела чрезвычайно задумчивой. – Что бы это могло значить?
– Мы сделали что-то неверно, – решила Му Нинг.
– Неверно? Но что? – недоумевала Ангелика.
– Этот стих только аппетит нагоняет! – пожаловалась Брай, несмотря на то, что «фултур» Белинды приятно подавлял чувство голода.
– Ой! Нужно дождаться господина Дезире и остальных. Что же они скажут? – хлопотала Феломена.
– Да! – обрадовалась Маша. – Один из них ученый – значит умный, второй граф – интеллигенция, затем еще художник – наверняка и в литературе разбирается… Они-то точно догадаются!
15.Три камня
Скромное, и без того еле заметное, солнышко лишь иногда одаривало охотников своими лучами, что с трудом пробирались сквозь темные кроны деревьев. Деревья эти хорошо подходили друг к другу и, словно кусочки пазла, составляли полноценный десной массив, глядя на который нельзя было различить, где заканчивается один фрагмент мозаики, а где начинается другой. Неизвестно, что бы стало с лесом, случись одному из деревьев повалиться наземь.
На первый взгляд, лес состоял из одних только могучих дубов с блестящими густо-зелеными листьями. Но если приглядеться получше, то можно заметить и другие деревья. По соседству с изящными ясенями и стройными осинами росли ясные как день березы и насупившиеся ели. У их ног простирались кусты сладкой малины, окруженные многочисленными бархатно-черными цветочками, абсолютно затерявшимися на фоне рыхлой земли.
– А мы здесь точно не заблудимся? – заволновался вдруг Вито, положив в рот очередную спелую ягоду.
– Я помню дорогу, – успокоил мальчика Клотус, идущий позади всех.
– Все же, это пренеприятно, – заговорил граф де Лепаж, возглавляющий экспедицию.
Генри, шедший рядом, выразительно-вопросительно посмотрел на него.
– Нам до сих пор не повстречалась дичь, – пояснил Дезире.
Действительно, птицы и звери не хотели себя обнаружить, и густая тень леса импонировала им больше, нежели тропинка, по которой продвигались путники.
– О! Розы! – Музир наклонился к колючему кусту, вдыхая яркий аромат.
– Какое комфортное место! – в который раз произнес Генри. – Удивительно!
Только Люсиан
Так шли они и шли, безо всяких происшествий, до тех пор, пока Клотусу не стало скучно. Он остановился и стал жать, пока остальные отойдут достаточно, чтобы его действия не были заметны. Фокусник чуть пригнулся, воткнул волшебную трость в мягкую землю и зашептал: «Экханэ, эсо…эсо…» – тут он запнулся, и, приняв задумчивый вид, стал бегать от одного дерева к другому своими искрящимися светло-ореховыми глазами. Вдруг взгляд его упал на свитер художника, богатый всевозможными узорами. Теперь он проговорил фразу полностью: «Экханэ, эсо, лала, харина!» и поспешил нагнать союзников.
Графу пришлось остановиться, так как три маленьких березки, желавшие, должно быть, поразить охотников своей сплоченностью, одна за другой попадали поперек тропинки. Деревья походили на обои, которые кто-то оборвал. На их месте, прямо в чаще, блистала теперь голая стена. К счастью, вскоре прямо из белоснежной глади выпрыгнул красивый олень, а затем кто-то заботливый приклеил деревья на нужное место.
Животное остановилось прямо посреди тропы и спокойно смотрело на людей. Генри выстрелил первым. Затем просвистели стелы графа и Клотуса.
И тут сигнал будильника нарушил тишину… Не нужно волноваться – никто не проснулся и не осознал, что все случившееся – просто сон.
Очень важно знать, для кого звенит звонок. Так, в школе, например, звонок на урок непременно для ученика, а звонок на перемену – непременно для учителя. В лесу же звонок был для трех уток, которые должны были свалиться с неба в нужном месте и в нужное время. У них это получилось, и, вместо поспешившего прочь оленя, гости подстрелили трех птиц.
Просто чудеса! – воскликнул Вито.
Музир хотел было подобрать добычу, но утки были ответственными, выполняли свою работу на совесть, и потому пожелали лететь самостоятельно. Крыльями хлопать у них решительно не получалось, зато тихонько парить в воздухе, следуя за гостями, было вполне возможно. Добытчики пустились в обратный путь.
– Разве мы были здесь? – Люсиан указал на лесной родник.
– Неплохо бы воды набрать, – отозвался Музир. – Есть ли у нас…
– Смотрите! Здесь и емкость есть! – оповестил всех Люсиан, уже подбежавший к источнику.
И правда, прозрачный ручеек отражался в золотых стенках сосуда, стоявшего неподалеку. Мальчик хотел было зачерпнуть холодные струи, но у него ничего не вышло. Воды в кувшине не оставалось. Тогда он стал выливать воду, которой не было, и стоило дну кувшина коснуться речного потока, как сквозь маленькую дырочку, которой тоже не было, он стал наполняться жидкостью. Стоило ему поднять сосуд, как вода поспешила удалиться.
– Ты там чего? – нетерпеливо спросил Вито.
– Сейчас-сейчас… – бросил Люсиан рассеяно.