Замок
Шрифт:
Опомнлись они возле самого моста, когда в лицо потянуло речной прохладой. Остановились, посмотрели друг на друга, потом молча оглянулись: на фоне густеющей синевы закатного неба черный силуэт замка на холме нависал над головами зловещим призраком, узкие окна-бойницы светились, как глаза притаившегося в засаде и готового к прыжку зверя. Вдобавок ко всему, летучая мышь пронеслась очень низко, следом за ней другая, они поднялись выше, то появляясь на фоне темного неба, то исчезая, и бесшумность их полета тоже пугала.
Не проронив ни слова, незадачливые искатели сокровищ перебрались через мост и, лишь добравшись до первых домов
— Ну, парни, — выдохнул он, — мы должны признать, что Крис оказался самым хладнокровным и сообразительным из нас. Пока мы там примерзали к полу, он нашел самые подходящие слова для этого психа.
— Да какой он псих! — взорвался криком Сэм. — Он уголовник, самый настоящий! При этом ограбил какой-то музей! Не сам же он шил себе этот пиджак!
— Это называется не пиджак, а камзол, — поправил его Майк, верный своей привычке. — Конечно, не сам. Но почему, собственно, уголовник не может быть психом и наоборот? В любом случае странный тип. Ну, пистолеты-то у него заряжены холостыми, это понятно, это мы зря перетрусили, а сабелька настоящая, что верно, то верно, и отточена как положено. Как он тебя обрил, а, Сэм? Ну-ка, покажись… — все посмотрели на смущенного и злого Сэма. — Да, приятель, надо тебе завтра с утра в парикмахерскую, а то сейчас тобой можно детей пугать. Почти что налысо придется побриться. Скажешь дома, что в Европе теперь такая мода.
— Да ну вас, — злился и дулся Сэм, ощупывая голову. — Вас бы на мое место! Этот идиот мне чуть полбашки не снес, я думал, сейчас и уши мне отрежет, только свист и ветер над головой. Смешно вам? А рубаха? Между прочим, она не из дешевых. Что я предкам скажу?
— Ну, соврешь что-нибудь, первый раз что ли? — пытался утешить его Майк. — А парень — специалист! И убивать тебя он не собирался. Иначе сразу бы голову снес, такой долго раздумывать не будет.
— А почему ты думаешь, — подал голос молчавший до этого Билл, — что у него пистолет был заряжен холостым? Ты можешь на слух отличить холостой выстрел от боевого?
— Ну, не могу, — признался Майк. — А ты что же, можешь?
— И я не могу, — ответил Билл. — А только после того выстрела в стене образовалась дырка величиной в ладонь, а за шиворот мне попали осколки, вполне настоящие. А стенка, между прочим, каменная.
— Ну и что?
— Ну и то. Как можно в каменной стене проделать дырку холостым патроном?
Наступила тишина. Майк задумался.
— Ну-у, Би-или! — протянул он наконец. — Тебе это, наверное, показалось!
Билл пошарил за воротом, сунул руку под футболку, словно хотел почесать спину, потом протянул ладонь приятелям.
— Да? А это что? — на его ладони все разглядели осколок камня с острыми краями, размером с ноготь. — Я футболку в джинсы заправил, а то великовата. Смотри, скол свежий, а края — порезаться можно.
— Хм, да, — согласился Майк. — Но странно: где сейчас можно найти патроны для таких пистолетов? Разве что в том же музее, где и сами пистолеты.
— О, черт! Черт! — взвыл Сэм. — Все-то у него настоящее — и сабля, и патроны!
— А эти старинные пистолеты, — продолжал Билл, — при попадании, например в голову сносили полбашки, не то, что нынешние, такую маленькую дырочку оставляют, хотя для головы, конечно, и маленькой дырочки достаточно… А если из такой пушки в живот засадить, то сразу все кишки наружу вывалятся, ни один хирург не заштопает…
— Билли, — заговорил Майк ласково и положил руку на плечо Биллу. — Успокойся, пойдем купим тебе чего-нибудь. Колы или пивка, сядем на скамеечке. Выкурим по сигаретке, успокоимся… Над нами кто-то жестоко пошутил. Но мы счастливо избежали опасности, а поэтому нужно успокоиться и подумать.
— О чем подумать? — закричал опять Сэм. — Мыслитель ты наш, о чем еще думать?! Чуть не угробили нас там, вот и все, и думать тут больше не о чем.
— Ну, Сэмми, не скажи, — тихо проговорил Майк.
Они шли уже по улице городка, приближаясь к площади. Билл молчал с мрачным видом. Крис молчал с видом отрешенным. В городке готовились к маскараду. Гирлянды лампочек уже горели, светящиеся ярким зазывным светом фургончики торговцев всякой всячиной притягивали к себе магнитом. В одном из таких передвижных киосков взяли пива и чипсов и уселись в ряд на скамейке. Было светло, оживленно и людно, замок не просматривался, а после первых глотков пива недавнее приключение стало казаться действительно не более чем приключением. Ну, например, как средней крутизны ужастик.
— Слушайте, — заговорил Сэм, — а может, нам следует пойти в полицию? Сообщить, что у них тут в подвалах прячется беглый псих? Такой ведь нападет еще и на экскурсию…
— Сэм, очнись, — перебил его Майк. — В полиции тебя первым делом спросят: «А что ты, мальчик, делал в замке ночью?»
— Да ну, ерунда! — отмахнулся тот. — Скажу, что пошел посмотреть, что мне жутко интересно было, невтерпеж до утра ждать.
— A ты, мальчик, видел там, у входа, большой щит на трех языках, в том числе и на английском, что посещение замка вне состава экскурсии строго запрещено и администрация не несет ответственности и все такое прочее?
— Ну, пусть меня поругают! — горячился Сэм. — Скажу, что так уж мне хотелось, так хотелось посмотреть их замечательный замок! А психа-то надо же выловить!
— Ага, выловишь его, как же, — вступил в разговор Билл, по-прежнему мрачный. — В этом замке такие подвалы, что только держись! Слушать надо было гида хоть вполуха. По легендам, там подземных построек не меньше, чем надземных. А теперь прогнили некоторые двери, соединяющие открытые подвалы с потайными ходами, и сейчас там вообще такой лабиринт, которого ни на каких планах нет. Там блуждать можно неделями, и по кругу, как водится. А псих этот их, видно, хорошо изучил, может, он там давно уже бродит и взвод спецназа уложит в два счета. Он, может, сам бывший спецназовец…
— Ну, Билли, ты, видно, очень сильно испугался! — с досадой протянул Майк. — Вот и спецназ приплел! А парень-то хоть и крут, но для спецназа все же жидковат. A рожа? Он же или туберкулезный, или раковый, к тому же на терминальной стадии. Видно же, что он больной не только на голову. Но только даже если пистолет у него и настоящими патронами заряжен, то от этого он не перестает быть однозарядным пистолетом. И если захватить его врасплох…
— Майк, да ты, видно, тоже того… на голову!.. — Билл даже подпрыгнул от возмущения и выразительно покрутил пальцем у виска. — Врасплох? Мы? Его? Ну, ты даешь! И даже если и застанешь, дальше что? Приставишь ему палец к затылку и скажешь: «Пух!» A он сразу испугается и запросит пощады?