Замок
Шрифт:
— Но как?
— Возьми меня к себе. Ты же порвал с Марией.
— Это она со мной порвала, — вырвалось у Каманина.
— Не может быть!
— Все может. Но это уже не важно.
— Я тебе заменю. Вот увидишь, не пожалеешь.
— Настя, это невозможно. Давай не обсуждать эту тему. А с Антоном, если хочешь, я поговорю, он будет заботиться о тебе. Иначе…
— Что иначе?
— Ничего. И, пожалуйста, Настя, больше не пей. На сегодня тебе достаточно. Давай я тебя посажу в кресло. Заметно, что ты сильно утомилась.
—
Каманин не обратил внимания на ее слова, он взял бывшую жену за руку и подвел к легкому из пластика креслу.
— Посиди и отдохни. Полюбуйся на этот замечательный вид. Ничего так не летит наши душевные раны, как красота. Ты это поймешь уже через десять минут.
Он усадил Анастасию Владимировну в кресло и поспешно отошел от нее. У него было такое чувство, что он только что совершил предательство. Но и по-другому не мог, больше пяти минут терпеть ее невозможно. От прежней красавицы и умницы Насти не осталось ровным счетом ничего.
130
Каманин почувствовал, что ему тут душно. Он быстро спустился с террасы на землю, прошел несколько десятков метров. Затем вдруг резко остановился и вернулся назад.
Каманин подошел к Ростиславу.
— Папа, куда ты пропал? Я тебя искал.
— Я хочу с тобой поговорить, Ростислав. Только не удивляйся. Я понимаю, что не имею право просить тебя об этом, но больше некого.
— Слушая тебя, — удивленно произнес Ростислав.
— Я хочу поговорить с тобой о Насте, вернее, об Анастасии Владимировне. Ты не возражаешь?
— Ну, если тебе это надо… — неуверенно произнес Ростислав.
— Получается, что надо. Она в плохом состоянии, как физическом, так и психическом.
— Я это заметил, но чему тут удивляться, ей столько лет.
— Она всего на два года старше меня. Но не в этом дело. Понимаешь, сын, я беспокоюсь за нее.
— Но у нее есть Антон.
— Именно потому и беспокоюсь. Антон — это человек, который может думать исключительно о себе. Больше ни до кого ему нет дела, а уж до престарелой матери — тем более. Я не исключаю, что он ее отправит в какое-то заведение доживать свои дни.
— Вполне возможно, — согласился Ростислав. — По крайней мере, я бы этому ничуть не удивился.
— В том-то и дело. А мне было бы больно, если бы Настю постигла подобная участь. Но с Антоном говорить на эти темы бесполезно.
— Но что я могу сделать?
— Понимаю, что не имею право просить тебя об этом. И, тем не менее, прошу. В меру своих сил пригляди и позаботься о ней, не позволь Антону куда-то ее сбагрить. Я бы и сам, но у меня уже не хватает на все сил. К тому же в самое ближайшее время у меня будет много дел. И мне нужны на них силы.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Нельзя сказать, что плохо, но история с Марией в какой-то степени меня подкосила. Но давай не будем об этом.
— Как скажешь, отец, — согласился Ростислав.
— Это не просьба к тебе, это мое пожелание. Если сможешь, проследи за Настей. А если вдруг Антон взбеленится, упрется рогом, тут же сообщи мне. Я сумею его заставить не совершать подлостей. Тем более, у него достаточно средств, чтобы нанять сиделку.
— Хорошо, я попытаюсь проследить за ситуацией. Не уверен, что получится, у нас и без того с Антоном напряженные отношения. А тут еще возникнет и этот конфликт.
— Не беспокойся, Ростик, Антон не причинит тебе вреда. По крайней мере, существенного. О чем ты хотел со мной поговорить?
— Да, теперь уже не важно. — Ростислав невольно перевел взгляд на Анастасию Владимировну, которая с отрешенным видом сидела в кресле. — Мда, непростой случай.
— Был бы простым, не обращался к тебе. Я люблю тебя, сынок.
— Я тоже тебя, папа.
Каманин почувствовал, что немного успокоился, на Ростислава можно положиться. Он единственный из его сыновей, в котором он может быть уверен.
Он увидел, как к нему направляется Николай.
— Папа, можно тебя на несколько минуточек? — спросил Николай.
— Конечно, Коля. Только давай присядем, я что-то немножечко притомился.
— Конечно.
Они сели и стали смотреть на постепенно скрывающееся в темноте озеро.
— Красиво, — сказал Каманин.
— Да, красиво. Мир вообще очень красив.
Каманин посмотрел на сына.
— Ты хочешь сказать о чем-то другом.
— Да. Я все думаю… — Николай замолчал.
— Говори.
— Если не Бог создал этот мир, то кто?
— А почему ты думаешь, что его создал не Бог.
— Я полагал, это ты так думаешь.
— Совсем так не думаю. Вполне возможно, что его создал Бог. Но мы это не знаем доподлинно, как и то, а что скрывается под словом Бог. Эти загадки, разгадать нам не подвластно. Этим религия и пользуется; раз есть тайна, можно дать ей объяснения, а проверить его невозможно. Очень удобная и почти беспроигрышная позиция. Поиск смыслов — это то занятие, на которое обречен человек. А так как далеко не все смысла можно найти, то взамен предлагается некое решение. И все же сразу становится просто и ясно.
— Что же в таком случае делать?
— И иногда, Коля, самое лучшее — это ничего не делать. Надо представлять, что тебе хоть до какой-то степени дано познать, а что не дано. И вот то, что не дано, пусть остается непознанным. Но ни в коем случае это непознанное нельзя заменять какими-то постулатами. Мир не должен быть закрыт куполом наших знаний, это нереально, в него всегда должны просвечивать звезды. Не верь тому, кто уверяет, что ему известно конечная или высшая истина. Смотри на него, как на обманщика. И беги от такого человека подальше. Эти люди умеют искушать, как никакие другие, но это совсем не причина для доверия к ним.