Замуж любым колдовством
Шрифт:
Иду я такая «аля мне всё по барабану»: платье в горошек разлетается, мои светлые волосы разлетаются и мысли мои разлетаются, потому что не знаю, как сообщить жениху, что лишилась работы. И надо же прямо перед свадьбой! Вспомнила о своём платье цвета шампанского, с кружевным верхом, пышной юбкой, как у принцессы, с кремовыми узорами и полупрозрачной талией… и закрыла глаза, представляя, как иду по ЗАГСу…
— Смотри, куда идёшь!
Я врезалась в твёрдое, пахнущее дорогим парфюмом, приоткрыла правый глаз и увидела очень красивого мужчину в костюме,
— Смотри, куда идёшь! — повторил он и… оттолкнул меня.
А я в своих туфлях на шпильках и со своим весом в 40 кг не удержала равновесия и полетела прямо в лужу.
Мужчина стоит, ржёт, я — злюсь.
А дальше красавчик, не предлагая мне помощи, прошёл мимо, уткнулся в планшет и так и шёл, удаляясь-удаляясь, пока я пыталась подняться, обнаружив, что умудрилась сломать каблук.
Никогда больше не куплю обувь на распродаже у татарина, притворяющегося арабом, говорящего на чистом таджикском.
Но ведь это простое невезение. Или?..
А дальше был отвратительно несъедобный суп Гришиной мамы: такой полезный, что хоть белые тапочки покупай; её раздражающая болтовня о нашей скорой свадьбе: мол рано мы в ЗАГС бежим — ага, рано, вместе уже пять лет как… И ожидание Гриши с параллельным придумыванием и продумыванием плана, как рассказать о внезапном увольнении.
Злость я выместила на туфлях.
Гриша пришёл с работы и отреагировал на мою новость спокойно. Почему мои туфли торчат из мусорки не спросил. Я чуть было не обиделась! Но… до свадьбы оставался всего один день. Так что я сбегала в магазин, купила себе большое пирожное, отстояв нереально длинную очередь и, насладившись ударной дозой глюкозы, завалилась спать, уверенная в том, что завтра всё будет намного лучше, чем сегодня.
Завалилась одна.
Гриша помогал маме, массировал ей ступни, спину — устала, пока мыла пол за «твою ужасную Юлечку»; долго выслушивал нудные жалобы о моём неуважении, а потом пересказ какого-то сериала, потому что «Юлечка даже не поинтересовалась, что смотрит её без пяти минут мама», а Гришиной маме необходимо было высказать свои впечатления. Как же без этого…
Ещё какое-то время обсуждали аэробику: свекровь заинтересовалась ещё и пилатесом. Гриша просил вспомнить случай со шкафом, забыть о пилатесе и быть осторожной с аэробикой. Мать затыкала ему рот новой порцией жалоб, виня его в том, что он винил её в большом возрасте.
Галочка у неё на возрасте, что ли?
Слушал Гриша, слушала и я. Хотя совсем не хотела.
Но что поделать. Пока мы живём в квартире монстра, где в спальне для «детей» — а раньше здесь, между прочим, спал Гриша — нет двери.
И, конечно, это просто невезение.
Очень.
Большое.
Невезение.
Глава 3. Проблемы старыми не бывают
Немудрая ведьма улыбнулась, глядя на избранника:
— Н-да, любовь зла, полюбишь и пса.
Мужчина в деловом костюме по привычке гавкнул и хмуро произнёс:
— А если эта влюблённая, как ты, значит жди конца света.
Немудрая ведьма? Я проснулась очень недовольной. Во-первых, таблички, а эта была ОГРОМНАЯ табличка, всегда появлялись лишь в вещих снах нашей семьи и означали намёк Судьбы. Редко понятный.
Во-вторых, если сон действительно вещий, то это дурдом.
Какой ещё пёс? Какой конец света?
Света…
Света!
Мигом вспомнила. Мастера по маникюру зовут Света, и я едва не проспала с ней встречу.
Ужасное начало дня. Я вспомнила, что сначала снился грубиян в костюме, я снова и снова падала в лужу и не только ломала каблук, но и рвала платье в пикантных местах, а когда грубиян покинул сон, возникла табличка.
Выбросила весь этот бред из головы и схватила мобильник.
Пришлось в срочном порядке извиняться и мчаться быстрее ошпаренной кобылы в сторону метро.
Опоздала.
Но маникюр мне всё-таки сделали, правда пришлось помирать в ожидании — клиентов-то уйма. А когда подошла очередь, меня ждало разочарование: оказалось, тот персиковый цвет, который я так долго и трепетно выбирала вдруг… засох. Пришлось сделать французский маникюр: он тоже смотрелся неплохо, хотя и банально.
Попрощавшись с мастером, я вышла на улицу и решила прогуляться до пекарни, в которой заказывала свадебный торт. Не то чтобы я не доверяла кондитеру… Просто интуиция уже во всю орала.
Не зря.
Про торт забыли.
Что сказать… денёк выдался тот ещё: и маникюр не тот, и торт другой, потому что для МОЕГО требовались ингредиенты, которые — внимание — закончились!
Либо я стала очень и очень невезучей, прямо накануне свадьбы, либо…
Это всё же проклятие.
Наш род ведьм прокляли. Давно. Колдуны.
Но я всё равно выйду замуж! У Гриши уже костюм куплен. И бутоньерка в тон к моим узорам.
И пускай, проклятие на мне мощное, вернее, на ведьмах нашего рода — всех, надо сказать, хотя некоторым, например, одной моей тётке муж только помеха с её-то самодостаточностью, характером и умением доводить мужиков до белого каления. Шутка ли! Довести до истерики самого чёрта! Нет, ей замуж точно не надо. В этом плане можно сказать, проклятие спасло десяток счастливчиков, повстречавших мою распрекрасную грудастую тётю.
Грудь — это богатство нашего рода.
Но какой бы силы не было проклятие, я забуду, что когда-то очень-очень давно какой-то колдун, брошенный моей пра-пра-пра-прабабкой прочёл его и заявил: «Раз ты такая сякая не хочешь меня любить, то я тебя проклинаю. Если женщины твоего рода не выйдут замуж до тридцати, то не выйдут никогда». Моей родственнице тогда было как раз двадцать девять…
Да! Проклял от души. Но замуж я выйду!
Мои родители не женаты, бабушки, прабабушки замуж не выходили, сёстры двоюродные и троюродные. Но я не собираюсь повторять их судьбу. Мне двадцать девять, и я уже обручена, между прочим. Ха! Вот тебе колдун-болтун, твоё проклятие!