Замуж - не напасть
Шрифт:
Конечно, ради него она могла бы заниматься любовью хоть на площади, но при травме же позвоночника!
Кто знает, каким боком могут вылезти ему такие игры?!
Она раздевается, осторожно ложится рядом с ним и позволяет ему ласкать себя. А сама сует руку под одеяло и только прикасается к заветному месту, как чувствует его полную боеготовность.
– тебе этого мало?
– Мало!
– настаивает он.
– И даже не мечтай!
– говорит она и передразнивает.
– Ты что, маленький?
– А вдруг?
– Что - вдруг? Ради сиюминутного каприза ты хочешь все испортить? Или ты не знаешь, какое напряжение для мужчины - оргазм?
– Ты рассуждаешь не как женщина, а как медик!
– обижается он.
– А потому, что сейчас медик нам гораздо нужнее, чем женщина! Кроме того, не забывай ещё про сотрясение мозга, для лечения которого нужен покой. Допустим, пошла бы я у тебя на поводу. Мы убедились бы: мужчиной ты останешься, но крыша уедет навсегда! Будешь целыми днями ходить за мной и только просить: "Женя, давай потрахаемся!"
Она изображает лицо дебила, отчего Аристов начинает хохотать и, отсмеявшись, говорит:
– Я хотел сказать тебе, Лопухина: выходи за меня замуж! Я пока не в форме, но через месяц, обещаю, ты меня не узнаешь!
Глава двадцать восьмая
Толяну перестали наконец колоть лекарства и сегодня Евгения в бегах: доваривается с врачами, чтобы Аристова назавтра выписали.
– Теперь, Евгений Леонидович, я могу признаться, - говорит она лечащему врачу, не выдержав конспирации.
– Я Аристову вовсе не жена!
– А я знаю!
– передразнивает он тем же тоном.
– По паспорту его жена Нина, а не Евгения.
И смеется над её растерянностью.
На бегу она как раз с Ниной и сталкивается и та окликает её первая.
– Здравствуй, Женя!.. Я не приходила раньше, потому что, думаю, у Толи не было особого желания меня видеть... Как раз перед аварией он позвонил, сообщить, что дает мне развод и домой больше не вернется... Теперь для суда надо подписать заявление от его имени.
Она вытаскивает из сумки исписанный лист.
– Я здесь пишу, что Анатолий постоянно находится в командировках, потому на суде присутствовать не может... В общем, что он не возражает. Отнесешь ему?
– Давай, - подчеркнуто безразлично соглашается Евгения.
Она входит в палату. Толян подтягивается на руках, сгибая и выпрямляя ноги. С некоторых пор он постоянно разминает свое тело. Занимается неистово, до холодного пота, и если в ответ какая-то жилка начинает привычно отзываться, он радуется, как ребенок.
– Тебе тут бумагу принесли. На подпись, - сообщает ему Евгения.
– Наверное, Нина пришла, - догадывается он.
– Торопится. Боится, как бы ей калеку не навязали.
– Что ты придумываешь!
– возмущается Евгения, не ради защиты Нины, а от того, что слово "калека" вообще приходит ему в голову.
– не спорь, я её лучше знаю, - говорит Толян и, не читая, размашисто подписывается.
– Хочешь её увидеть?
– Нет!
Евгения выносит листок в коридор.
– И он не удивился? Ничего не сказал?
– жадно интересуется Нина.
– Не удивился. Но сказал, что ты торопишься от него избавиться.
– Говорят, он не сможет ходить!
– Никто не знает этого наверняка. Посмотрим, жизнь покажет.
Нина внимательно смотрит на нее, будто впервые видит.
– Повезешь его к себе?
– А ты предлагаешь свою квартиру?
– нет, но... Его бы мог забрать к себе тот же Кузя! С его-то дворцом! Который он, кстати, выстроил за наш счет! Толя горбатился на него день и ночь! Я говорила, но разве Аристов слушает кого-нибудь, когда речь идет о его драгоценных друзьях!
"Наверное, потому, что в беде именно его драгоценные друзья оказались рядом, - думает Евгения., - а вовсе не ты, которой он подарил не только жизнь, но и все для того, чтобы обустроить её по своему желанию!"
– А почему ты думаешь, что у Кузи ему будет лучше, чем у меня? спрашивает она как бы между прочим.
Нину её вопрос сбивает с толку. Все-таки, думает она, любовница мужа могла бы вести себя и поскромнее. В своем праведном гневе она не думает о себе, как о такой же грешной, а лишь о женщине, имеющей на Толяна законные права. Невысказанная мысль написана на лице Нины: такие, как Лопухина, подлые и беспринципные, способны разрушать чужие семьи и вести себя при этом, не смущаясь, без стыда и совести.
Евгения с сожалением смотрит на нее. "А я ещё чувствовала себя виноватой, отталкивала любимого человека ради нее, потеряла столько времени!.."
– Потому, что в данный момент это неприлично, - продолжает разглагольствовать Нина.
– Я пока что ему жена!
В её словах звучит суровость - пусть разлучница знает свое место!
А разлучница в душе откровенно веселится, отмечая для себя мимоходом, что ещё месяц от таких слов Нины сгорела бы от стыда: она никто, а тут законная!
– Вспомнила! Не скажешь ли, что это у тебя в руке?
Рука Нины непроизвольно дёргается, а взгляд ошарашенно опускается на заявление о разводе.
– Я знаю, что ты хочешь, - безжалостно продолжает Евгения.
– Чтобы Толян пожил у Кузи, пока ты не убедишься, что твоя жизнь со вторым мужем складывается, как надо. А если - нет? Тогда и бывший муж - вот он, под рукой! И не мечтай! Обратно Аристова ты не получишь! Что с возу упало, то пропало!
И тут же растерянно замолкает. Чего это она так расходилась?