Замуж по контракту

Лав Агата

— Влад, что со мной? — я снова заговариваю с ним. — Я ничего не понимаю… Мне так плохо.

— Врач сейчас придет.

Влад отвечает коротко и не поворачивает голову в мою сторону.

— Потерпи, — добавляет мягче, но с прежним ледяным эхом.

Раздается стук, Влад дергает дверь и пропускает в комнату мужчину. Он кажется мне смутно знакомым.

— Стенс приехал, ждет тебя, — говорит мужчина, и его голос мне кажется еще более знакомым. — Он собрал своих на кухне.

— Побудь пока с ней. Никого не пускай, кроме врачей.

— Хорошо.

Только, Влад… Не руби сгоряча, выдохни. Сейчас не время бросаться в крайности. Если ты переругаешься со всеми, обвиняя на пустом месте, потом будет не к кому идти за помощью. А тебе нужна поддержка в деле с Самохиным.

— Мне нужно, чтобы тварь, которая это сделала, ответила.

Влад резко распахивает дверь и уходит. Я вздрагиваю от злого хлопка и этого оказывается достаточно, чтобы я беспомощно скатилась по стенке.

— Я помогу, — произносит мужчина, опускаясь на колени рядом со мной. — Елена, я друг Бестужева, меня не надо стесняться.

Он приподнимает меня с удивительной осторожностью, переносит на пуфик и поправляет пиджак. Что очень кстати, без него я чувствую себя обнаженной.

— Мутит? — спрашивает он. — Может, воды?

— Как вас зовут?

— Павел.

— Ах, да, — я понимаю, кто передо мной. — А кто такой Стенс? Я слышала, как вы назвали его имя.

— Глава охраны Бестужева.

Павел дотрагивается до моего лба. Деликатно проводит, отбрасывая спутавшиеся волосы, за что я безумно благодарна ему. Я легонько киваю вместо “спасибо” и коплю силы, чтобы расспросить об остальном. Хотя уже понимаю некоторые вещи, тем более беспокойство, которым дышит Павел, служит лучшей подсказкой.

Влад в ярости. Вот, что самое главное. И он вызвал целое подкрепление в ресторан, чтобы найти виновного в том, что случилось со мной. Так что скоро полетят головы.

— Значит он не злится на меня?

— На тебя? — Павел хмурится, собирая морщины на высоком лбу.

— Он так смотрел на меня и стоял в стороне, словно ему противно…

— Нет, — мужчина качает головой. — Дело не в тебе, он слишком много повидал такого дерьма. Это его слабое место, Лена. Он сейчас вообще хреново соображает, ему напомнили о самом плохом, что было в его жизни.

— Ты боишься за него?

— Скорее за то, что он может натворить в таком состоянии.

Я вижу, что Павел на самом деле переживает. А потом вспоминаю слова Элины, которые обещала себе выкинуть из головы навсегда. Она назвала Влада жестоким.

— Иди к нему, — мой голос тонет в шуме, который доносится из глубины здания.

Он становится громче и отчетливее, когда дверь открывается и в проеме показываются мужчина и девушка в голубой медицинской форме. Я слышу, как бьется что-то хрупкое, рассыпаясь на миллион осколков.

Я инстинктивно толкаю Павла к двери. Мне хочется, чтобы он как можно быстрее вышел из комнаты и отыскал Влада. Я бы сама побежала к нему, если могла. Но я даже встать на ноги не в состоянии.

— Паша, иди, — повторяю и нетерпеливо выдыхаю мужчине

в лицо. — Иди, черт возьми!

Он что не слышит? Там уже дерутся, ломая мебель!

— Влад, сказал, чтобы я приглядел за тобой.

Да чтоб его!

Но кричать бесполезно, Павел сомневается и точка. Я вижу, что нарушить приказ Бестужева для него — все равно, что переступить черту.

— А кто приглядит за ним? — я касаюсь его пиджака и снова нажимаю. — Врачи уже здесь, они позаботятся обо мне.

Врач как раз опускается рядом. Он оттесняет Павла и заглядывает мне в лицо, первым делом проверяя зрачки. Потом тянется в запястью, чтобы измерить пульс, для этого он наклоняется и мне удается посмотреть Павлу прямиком в глаза. С мольбой и надеждой. На что друг Влада обреченно матерится, но следом разворачивается и скрывается из виду.

— Голова кружится? — спрашивает медсестра. — Тошнота есть?

Я трачу пару секунд на то, чтобы переключить внимание на нее. Понять, что она вообще хочет от меня.

— Тошнота не мучает, пока не двигаюсь, — отвечаю после паузы. — А голова как в дымке.

— Что-то принимали?

Я качаю головой.

— А если постараться и ответить на вопрос еще раз?

— Я пила только лимонад. Я не знаю, что было в нем, но плохо стало после него.

Врач продолжает осмотр, попутно задавая новые вопросы, а медсестра вытаскивает из чемодана ампулы и шприцы. Я прикрываю глаза, пытаясь отстраниться от медицинской суеты, собственное состояние волнует меня постольку-поскольку. Мысли упорно возвращаются к Бестужеву и к тому, как он выглядел. Каждая черточка его красивого лица пропиталась угрозой, он дышал штормом и казался заведенным до предела.

Я понимаю, что кто-то бросил ему вызов и выбрал самый низкий способ. Это сделал Самохин? Его любимая доченька? Или Адам Яскевич?

Так или иначе Влада задели за живое, это не объявление войны, а именно плевок в душу. Я всего-ничего рядом с Владом, и то уже в курсе, как его передергивает от одного упоминания веществ. Он прописал специальный параграф в контракте, чтобы контролировать мое здоровье. Он перестал напоминать себя, как только понял, в каком запрещенном я состоянии. И он не смог подойти ко мне, чтобы помочь, он стоял рядом и смотрел в другую сторону. Это просто-напросто сильнее него, как клеймо выжженное в памяти, которое навсегда останется с ним.

Наверное, он видел в таком состоянии мать. Может, видел и намного хуже, может, откачивал ее и не раз вызывал врачей. Я могу только догадываться, но обрывки фраз разных людей из окружения Влада говорят об одном — он пережил что-то ужасное.

И ему напомнили об этом сегодня. Ярко и в деталях, используя меня как статиста.

— Лена? — зовет медсестра, отвлекая. — Сейчас я поставлю вам капельницу, а потом мы положим вас на носилки.

— Меня повезут в больницу?

— Нет необходимости. Мы отвезем вас домой, но понадобится специальный уход. Насчет результатов экспресс-теста вам позвонят.