Замуж с осложнениями. Трилогия
Шрифт:
— Ну который не делает ничего плохого, — бормочу, прекрасно понимая, что определение через отрицание не подходит.
— Например?
— Например… Например, я почти уверена, что ты не будешь меня бить! — выпаливаю ту конкретику, которая больше всего не дает мне покоя.
— Почти уверены? — переспрашивает Азамат каким-то странным тоном. — Можно узнать, что я сделал, чтобы заставить вас сомневаться?
Пожимаю плечами.
— Ничего, но тебя я тоже не совсем хорошо знаю. Лучше, чем всех остальных, но
— И вы что же, по умолчанию ожидаете, что вас будут бить?
Что-то это звучит, как будто я из неблагополучной семьи.
— Нет, но… то есть, знаешь, в обществе, в котором могут насильно выдать замуж, могут и побить.
Он снова трет переносицу.
— Простите. Это было ужасно и недопустимо. Алтонгирел… я просто не знаю, что я с ним сделаю, когда приземлимся.
— Зачем ему это было нужно?
— Он думал, что вы выберете кого-то другого и мне станет ясно, что я вам совершенно неинтересен.
— А-а-а… э-э-э…
Как бы это сформулировать вопрос? Хоть один?
— Он все надеется открыть мне глаза на суровую реальность. — Азамат усмехается.
— Я не очень понимаю… а почему его так волнует: интересен ты мне или нет?
— Боюсь, что я сам виноват. Это меня волнует, хотя, клянусь, я не просил его вмешиваться.
Он замолкает, и я терпеливо жду, когда капитан продолжит.
— Я… со мной случилась неприятная вещь… я, право, не знаю, как это сказать на всеобщем. Но… понимаете, Элизабет, вы мне нравитесь несколько больше, чем позволяют приличия.
Формулировка — супер. Надо запомнить.
— Ну так значит, ты доволен, что он нас поженил? — говорю и спохватываюсь, что это звучит как обвинение. И он, конечно, понимает именно так.
— Я бы никогда, никогда этого не пожелал! Как вы говорите, мне бы и в страшном сне не приснилось!
М-да, и он думает, что мне приятно это слушать? Ладно, я понимаю, что Азамат хочет сказать, и не буду скандалить.
— Все хорошо, — говорю, — все хорошо, я не в обиде. Было бы гораздо хуже, если бы ты отказался и мне пришлось бы выбирать кого-то другого.
Он глядит на меня неуверенно, и, как всегда, меня это провоцирует на громкие заявления.
— Вообще, я бы сказала, что все сложилось прекрасно. Ты капитан корабля, уважаемый и честный человек. Для меня это важные, престижные качества. Так что я удачно вышла замуж. Тебе я нравлюсь, ты тоже получил, что хотел. И вдобавок мы обломали Алтонгирела, что уж вовсе повод для праздника! — Даже улыбаюсь. Он тоже, слегка.
— Спасибо. Очень надеюсь, что этот брак не сильно испортит вам жизнь, Элизабет.
— Да называй же ты меня Лиза! — мгновенно взрываюсь я. Ну что за формальности? Давай еще обратно на «юную леди» переключись.
— Но почему? — Капитан делает несчастное лицо. — То есть конечно, если вы так хотите…
— Потому что это дико звучит, — теряюсь я. Он что, обиделся? Господи, как страшно жить! — Как будто мы друг друга не знаем или поссорились.
— О… — Он задумывается. — У вас настоящее имя не используется в быту?
— Лиза — это тоже настоящее имя. Это одно и то же имя!
— Ну как же одно и то же, то на «э» начинается, а это…
— Ой, да, кстати, а что такого особенного в том, что имя начинается на «э»?
Пожалуй, о такой заморочке я впервые слышу.
— Как же… Имена на… как это называется… на гласную — элитные. Как бы сказать. — Он смотрит в потолок, шевеля губами. Интересно, он очень разозлится, когда узнает, что я понимаю по-муданжски? Если узнает, конечно. — Люди с именами на гласную вроде как аристократы, что ли… Я даже не знаю, как объяснить. У вас не так?
— Ничего подобного, — мотаю головой. — У нас последние века вообще никаких аристократов нет, все равны и имена у кого угодно какие угодно. Их можно укорачивать или удлинять по собственному желанию. От этого они не становятся ложными.
— Вот как. — Он поднимает брови, впитывая информацию. — Вот это да. Ну что ж, если вам приятнее называться коротким именем, то все в порядке.
Действительно, все в порядке. Разговор про имена вернул нас в русло обычных бесед, и все вдруг стало как раньше, до кутерьмы с женитьбой. Правда, кое-что в пережитом кошмаре все еще остается для меня загадкой. Алтонгирелова душа — потемки, чего уж там…
— Слушай, я только не поняла… Алтонгирел ведь не собирался предоставлять мне выбора. А если бы он сам указал, кто станет моим мужем, то какой бы в этом был смысл?
Азамат вздыхает и поджимает губы. У него, похоже, Алтошины художества уже в печенках.
— Он просто хотел выдать вас за кого-нибудь, чтобы я о вас и думать забыл. А возможно, с самого начала знал про ваше имя, он очень хорошо умеет находить информацию, мог добраться до данных о вас. Или ожидал, что, когда вас припрут к стенке, я не выдержу и вступлюсь, и тогда он сделает этакую поблажку, чтобы со мной не ссориться… Я могу у него спросить, конечно, но, когда он увлекается интригами, от него толком ничего не добьешься. Тем более сегодня все сложилось совсем не так, как он планировал.
— Ну если он все это устроил только чтобы тебе помочь, то, можно сказать, у него получилось. Не забудь поздравить на досуге.
Азамат усмехается и смотрит на меня счастливыми, влюбленными глазами. Это сразу воскрешает в моей памяти предположения насчет брачной ночи. Надо уж сразу все до конца разъяснить, чтобы и тут не осталось межкультурных недомолвок…
— Азамат, что мы собираемся делать дальше?
— Мм… в каком масштабе? — улыбается он.
— Ну покрупнее, чем состаримся и умрем, но помельче, чем пойдем завтракать.