Замуж за 25 дней

Кускова Алина

– Не помню, болело что-то в верхней части тела. На нее и жалуйся. Хотя, я думаю, до этого не дойдет. Увидев тебя, он обязательно скажет: «Раздевайтесь!»

– А если нет? – завредничала Саша.

– Никаких «нет» у нас быть не должно, – отрезала Лариса. – Ты должна так зайти, чтобы с первых шагов он чувствовал, что должен сказать «раздевайтесь».

И Соня пошла.

Евгений Ромашкин сидел за рабочим столом и готовился к производственному процессу. Он пытался закрыть глаза, сложить руки и помедитировать перед приемом не совсем здоровых, с его точки зрения, тугуевцев. За ту неполную неделю,

что ему пришлось отработать в этом небольшом провинциальном городке, Евгений понял одно: пациенты лишь на первый взгляд казались больными людьми, на самом деле добрая половина из них симулировала болезнь, вторая приходила к нему со своими «тараканами». И следовало быть не только терапевтом, но психологом одновременно для того, чтобы как-то по-хорошему с ними расстаться. В этом ему помогала медицинская сестра Аделаида, которая уже давно адаптировалась к провинциальной действительности и чувствовала себя на рабочем месте как рыба в воде. Вот и сейчас, чтобы оторвать врача от медитации, она нежно коснулась его рукавом белоснежного халатика, под которым, Ромашкин заметил сразу, кроме трусиков-танго ничегошеньки не было. И это «не было» так откровенно предстало перед его взором, что в очередной раз сорвало процесс медитации.

– Ладно, – махнул рукой Ромашкин, – от винта!

– Первый пошел, – деловито приказала, выглянув в коридор, Аделаида.

Но первый не пошел, а пошла. Седовласая бабуля шагнула в кабинет и осторожно поставила в уголок большую хозяйственную сумку. Потом она изобразила падучую, размягчение мозгов и истерию. Во время всего спектакля Ромашкин тупо сидел за столом, а Аделаида заботливо успокаивала старушку. Медсестре удалось усадить ее на стул и придвинуть к доктору.

– Померяй давление, внучок, – вдруг ласково попросила бабуля, приписывая свое неадекватное поведение влиянию весенних катаклизмов.

– Конечно, – сразу согласился Ромашкин, не понимая, для чего был весь концерт, если старушке просто требовалось померить давление. – Аделаида, померяйте даме давление.

Старушенция вмиг приперла огромную хозяйственную сумку и извлекла из нее на докторский стол такого же огромного пушистого кота. Тот поприветствовал Ромашкина громким «Мяу!» и растянул в разные стороны затекшие лапы, сбрасывая на пол все бумаги.

– Не мне, – старушенция указала на животное, – ему!

– Зачем? – не понял Ромашкин.

– В ветлечебницах теперь все за деньги, а у вас – бесплатная медицина.

Заметив, что доктор не собирается мерить коту давление, старушка закатила глаза и приготовилась рухнуть в обморок.

– Хорошо, хорошо, – поддержала ее Аделаида, – пройдемте, бабушка, в соседнее помещение и там сделаем вашему коту все, что нужно.

Поймав на себе полный благодарности взгляд Евгения, медсестра улыбнулась.

Что они там делали с котом, для Ромашкина осталось загадкой. Только после пятиминутной возни бабуля прошла мимо него с закрытой хозяйственной сумкой и с громкими криками «Какой специалист, какой доктор!» скрылась в коридоре.

Но там она не сразу успокоилась. Повернувшись к Соне, старушка кинулась рекомендовать ей такого умницу врача и вдруг неожиданно спросила:

– Внуку моему почему не позвонила?!

Соня едва узнала бабулю без привычного пухового платка. Только девушка собралась ответить, как из сумки раздалось призывное «Мяу!», и старушка побежала к лестнице. Сидевшие у кабинетов люди неодобрительно посмотрели бабуле вслед, приговаривая, что это не ветлечебница, куда можно таскать котов. То же самое думал и Ромашкин, готовясь отнестись к очередному пациенту с должным вниманием.

– Быков, – прочитал он вслух фамилию сидевшего перед ним мужчины, – и на что же мы жалуемся?

– На рога, – ответил пациент, указав на голову.

– Понятненько, – процедил Ромашкин, – и этот туда же. Значит, вам кажется, что у вас растут рога?

– Уже не кажется, доктор, они действительно растут.

Ромашкин с Аделаидой склонились над головой пациента и обнаружили два прыщика, размерами и окраской удивительно похожие на рога.

– Надо же, – удивился терапевт, – какая патология. И когда вы их обнаружили?

– Вчера в постели.

– С кем спали? – машинально поинтересовался Ромашкин.

– С женой, – махнул рукой Быков.

– Возможно, – задумался Ромашкин, – перебрали с сексом… Или вы, или она…

– Что вы! Она у меня в этом смысле не мычит не телится.

– А на стороне? – продолжал спрашивать доктор, пытаясь выяснить полную картину неизвестного до сих пор науке заболевания.

– Есть пара-тройка крепких телок, но все в меру, – честно признался Быков.

– Так. Какой рацион соблюдаете? – Ромашкин сел за стол и принялся что-то записывать в карточку больного.

– Диету, доктор. Чтоб похудеть. Вместе с женой. Утром овсянка, вечером проросшая пшеница.

– Так и запишем: «Зерновые». А поменять не пробовали? К примеру, употреблять силос?

– Не пробовал. Жена уперлась рогами и копытами – овсянка, и все! А вы считаете, что силос лучше?

– Как знать, как знать. В вашем случае трудно что-то определенно сказать.

Аделаида на заднем плане давилась от смеха и крутила пальцем у виска. Но Ромашкин представления не имел, что ему делать дальше, и продолжал задавать первые пришедшие в голову вопросы.

– Спортом занимаетесь?

– Не могу. Вот.

Пациент снял ботинок с носком и показал мозолистую ножищу.

– А, ну да, – догадался Ромашкин, – копыта.

– Бычьи, доктор. Помогите!

– Странно, – протянул Ромашкин, – очень странно. Хорошая ортопедическая обувь, а такая патология! Чего еще необычного у себя замечали?

– По вечерам тянет мычать, есть траву, гонять жену и тещу, – обрадовался вниманию Быков.

– Ну, голубчик, – согласился Ромашкин, – последнее вполне нормально.

Аделаида обиженно поджала губки.

– Особенно когда одна из них повязывает красный шарф, – доверительно добавил пациент.

Ромашкин задумался. Ему в очередной раз попались «тараканы». Главврач его предупреждал, что работа участкового врача – не сладкая доля зубопротезиста. Из-за отсутствия в Тугуеве узких специалистов приходится брать на себя решение многих сложнейших задач. Одна из которых теперь сидела перед ним.

– Я выпишу вам мазь, – решил Евгений, – станете смазывать все деформированные места три раза в день, признаки отпадут сами собой. И дам направление в область.