Замуж за 25 дней
Шрифт:
– Все не надо, – Быков принялся расстегивать штаны, – этот хочу оставить!
– Не стоит снимать штаны! – воспротивился Ромашкин, но было поздно. – О! Натуральный…
– Бычий, доктор.
Аделаида пожалела, что оказалась за спиной и не увидела потрясающего зрелища. Ромашкин встал и заслонил собой Быкова, который долго не мог справиться с молнией.
– Что принимали-то? – усмехнулась Аделаида.
– Пилюли под названием «Поднимем и мертвого», – смутился Быков.
– Ясно, – подвела итог медсестра, – побочная реакция. Советую сменить пилюли, диету, жену и телок.
Ромашкин обессиленно опустился на стул
– Если сейчас зайдет бегемот, я уже не удивлюсь, – заявил он.
Но все же удивился, хотя вместо бегемота зашла Соня.
Она помнила, что должна это сделать эффектно, потому и задержалась в дверях. Но стоять осталось лишь тело, зацепившееся хлястиком пиджака за дверную ручку. Правая нога по инерции продолжила запланированный путь, но дернулась и скинула туфлю. Та сделала необычный кувырок через Ромашкина и приземлилась точно в том месте журнала, где должна была стоять его подпись.
Евгений оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на Соню.
– Пардон, мадам! – Он, оценив обстановку, кинулся вместе с ее туфлей к дверям и заговорил на французском языке, которого никогда в жизни не знал.
– Мадемуазель, – кокетливо поправила его Соня, поймав на себе злобный взгляд медицинской сестры.
– Мамзель, – поправил себя Ромашкин, приседая и беря в руку Сонину ногу в черном чулке. Терапевт аккуратно надел туфлю и провел девушку к стулу. Но вдруг, как будто в нем что-то перещелкнули, вместо стула усадил ее в обшарпанное, однако все еще сохранившее следы презентабельности, кресло. Предназначенное, между прочим, для медицинской сестры.
– Сидаум плис, – криво улыбнулась Аделаида.
– Мерси! – ответила ей Соня и плюхнулась в кресло, сверкая сетчатыми коленками.
– Раздевайтесь! – скомандовал Ромашкин, действуя, как и Сонина нога, по инерции. Но, поймав на себе едкий взгляд Аделаиды, одернул сам себя и ласково поинтересовался:
– И на что мы жалуемся?
– На СВИНЬЮ! – выдохнула Соня.
– О! Нет! – Ромашкина перекосило.
– И что же у нас, – продолжила вместо него Аделаида, заслонив врача от Сони спиной, – пятачок болит? Или хвостик в спиральку не закручивается? Пройдемте-ка в соседнее помещение.
Соня поняла, что проиграла. Но почему? Хотя анализировать она не могла по той простой причине, что голос, позвавший девушку в соседнее помещение, обещал ее там незамедлительно придушить. Так бы и произошло, если б Ромашкин пару раз не кашлянул Аделаиде. Та, прижав Соню к стене, только прошипела:
– Симулянтам у нас не место! Идите к другим врачам!
И Соня выскочила из кабинета, как ошпаренная кошка. Очередь возбужденно зашумела. Соне не хотелось выставлять себя симулянткой, и она поспешила оправдаться:
– У меня глаза болят, а он – не окулист.
– Ага, ага, понятно, милая, понятно, – противно закивала головой дама, сидевшая рядом с кабинетом хирурга. – Окулист у нас на втором этаже.
Соня от души пожелала, чтобы хирург что-нибудь отрезал вредной тетке, и пошла на второй этаж.
Окулистом был семидесятилетний Иван Иванович, который за годы своей практики настолько узнал пациентов, что уже не ожидал от них ничего хорошего. Он каждый год готовился уйти на заслуженный отдых и посвятить себя науке, занимаясь углубленным изучением человеческой психики, но его отговаривали. И он пытался изучать эту самую психику на рабочем месте. Потому, когда в его кабинет влетела взбудораженная девица в рюшах и пиджаке, воспринял это спокойно. Он, не торопясь, предложил ей сесть и снял очки с намерением протереть стекла, чтобы лучше разглядеть пациентку.
– Чем же вы так обеспокоены, голубушка? – обратился Иван Иванович к Соне.
– Хамством, – всхлипнула та.
– Ну, что же вы хотите…
– Замуж! – перебила она доктора.
Очки выпали из рук Ивана Ивановича.
– В каком смысле?
– В прямом. – Соня мотнула головой и расстегнула пиджак. – Мне раздеваться?
Такого в многолетней практике у старого окулиста еще не случалось. Было разное, но чтобы пришла девица и предложила взять ее замуж? Иван Иванович нащупал очки и, пока пациентка возилась с блузкой, водрузил их на законное место. Ничего себе особа, симпатичная. Он представил, как пройдет с ней под руку мимо хирурга, который за последний год поменял двух жен, мимо рентгенолога, который недавно женился на молоденькой, мимо регистратуры… Вдруг перед Иваном Ивановичем замаячил суровый вид седовласой женщины.
– Ну, что вы так сразу, голубушка, – мягко попытался успокоить ее он. – Я бы с удовольствием, но моя жена будет против. А живем мы вместе пятьдесят лет, приходится прислушиваться к ее мнению. Да, глазки-то у вас красные, я пропишу для них капельки…
Соня не стала его ни в чем разубеждать, удивившись открытию, что окулисты не предлагают пациентам раздеваться. А Иван Иванович после ухода девушки решил обязательно выписать себе дополнительную научную литературу и плотнее заняться человеческой психикой, скрывающей в себе такие замечательные резервы.
День одиннадцатый. Обнаружим труп, вернемся!
Так себе день, ничем не примечательный. Начался, как обычно, с утра, и намеревался закончиться вечером. Только именно в этот день Соню потянуло к работе. Она, в принципе, вполне могла почитать и поваляться на диване, но ей неудержимо захотелось составить проект проведения маркетинговой акции с участием напитков Тугуевского ликеро-водочного завода, и не где-нибудь, а в Германии. Она вообразила себя на открытии вместе с руководством завода, решив, что уж если ей так и не удастся заполучить штамп в паспорте, то она использует возможность во всей красе показать, какого специалиста они, неблагодарные немцы, потеряли. За этим занятием Соня провозилась весь день. Причем ей пришлось несколько раз позвонить на работу, чтобы уточнить необходимые данные и детали производства. Там Сониным звонкам были откровенно рады. Директор охотно поддержал ее проект и сообщил, что с нетерпением ждет ее возвращения на рабочее место. А Гоша Усачев передавал огромный привет с тридцатью восемью процентами.
Ближе к вечеру пришла Лариса, для того чтобы лишний раз проанализировать обстановку и поискать еще одного возможного кандидата на вакантное место Сониного супруга.
– Нечего искать, – возразила ей Соня, – они от меня шарахаются, как комары от ультразвука.
– Что это у тебя попискивает? – Лариса огляделась в поисках этих самых комаров. – Вроде бы еще не сезон для них.
– А, это новый приборчик. Нашего производства, потому и попискивает. Скоро замолчит, не обращай внимания.