Замуж за «аристократа»
Шрифт:
– Меня, кстати, зовут Лана, – вдруг сказала девушка.
Он поднял на нее глаза. Красавица Лана разглядывала его, пожалуй, чуть внимательнее, чем требовали правила приличия. А ведь ей, должно быть, не больше восемнадцати, лениво подумал Егор. У нее было милое круглое лицо с трогательной ямочкой на подбородке, густая вуаль веснушек на щеках, розовые полные губы… Этакая девушка-ребенок. Подросшая Лолита. Наверняка она любит шоколадное мороженое и каждую неделю устраивает девичники с молочными коктейлями и французскими кинокомедиями. Отличница, любимица
И в этот момент «ангел», кокетливо надув губки и мило смутившись, произнес:
– А ты любишь оральный секс?
Егор чуть иглу от изумления не выронил! Вот вам и любительница молочных коктейлей!
– А что? – осторожно поинтересовался он.
– Да так, – неопределенно протянула она, закидывая ногу на ногу.
И, как ни странно, он возбудился. То есть, наверное, это не было странным – девушка была вполне аппетитная. Просто Егор не любил навязчивых, но в этом случае его заинтересовал оригинальный подход.
Он осторожно отложил в сторону иглу, стянул перчатки с рук. Его правая нога нащупала педаль, приводящую кресло в горизонтальное положение. На мгновение он замер, давая ей шанс обратить все в милую шутку. Может быть, она вообще не это имела в виду? Но Лана и не думала возмущаться: она молча лежала в кресле и, насмешливо прищурившись, на него смотрела – и этот взгляд был красноречивее его ставших вдруг тесными брюк. Он уверенно задрал подол ее платья. Красавица закрыла глаза. Какое-то время они молчали, и только Екатерина Лаврова в телевизоре все еще пела про любовь.
– Лана, говоришь? – Его рука отправилась в путешествие под свободным платьем красавицы, стараясь не прикасаться к свеженабитой татуировке. – Необычное имя. У тебя такой впалый живот. Наверное, как и все блондинки, ты считаешь калории, прежде чем что-нибудь съесть?
Его ехидный вопрос прозвучал совсем необидно; может быть, оттого, что произнесен был хрипло-нежным шепотом. Егор вдувал этот шепот в ее маленькое розовое ухо, и его дыхание танцевало на ее свежем ненакрашенном лице.
– Я манекенщица, – ответила она, расстегивая его брюки, – в следующем месяце снимаюсь для «Космо». Как ты думаешь, у меня получится? Я вообще уже снималась для журнала, но это было год назад, и журнал был молодежным. А так я все больше на подиуме. Сегодня у меня, кстати, показ шуб.
Как это женщинам удается поддерживать осмысленный диалог в постели? Даже в самые горячие моменты они могут спокойно рассуждать о чем угодно – хоть о своей карьере, хоть о погоде за окном, хоть о новой блузе, увиденной ими в бутике на Манежной.
– Заткнись, – приказал он ей, так тепло при этом улыбаясь, что красотка и не подумала обидеться.
– Уже заткнулась. – Ее юркий теплый язык ловко проник между его податливыми губами – Егор обратил внимание, что
Внезапно она отстранилась и как-то странно на него посмотрела.
– Что? – рассмеялся он. – Ты о чем-то вспомнила?
– Нет… Знаешь, а ведь ты мне кого-то напоминаешь… Только никак не могу понять, кого именно… Если бы не твоя странная татуировка. Зачем ты, кстати, ее сделал? Так необычно, татушка на лице…
– Не твое дело, – вдруг довольно резко ответил Егор, но Лана не обратила внимания на его внезапную перемену настроения. – Так, может быть, мне можно продолжить? – Он нетерпеливо похлопал ее по колену.
– Да, конечно, – рассеянно ответила она, продолжая беззастенчиво его рассматривать. – И все-таки… На кого же ты похож?
Егор недовольно нахмурился. Он предпочел бы, чтобы она закрыла свой ротик и открывала его, только если этого потребует сексуальная позиция.
– Вспомнила! – вдруг радостно вскрикнула девица, и от неожиданности Егор резко отпрянул назад, едва не опрокинув на пол коробку с красками, стоявшую на краю стола. – Вспомнила! Был такой актер в семидесятые, ты, наверное, его и не знаешь! Я только что прочитала мемуары одной актриски, Екатерины Лавровой. Там про него много написано… Как же его звали-то…
Возбуждение мгновенно покинуло Егора, словно на него только что вылили ведро ледяной воды. Внезапно в висках у него застучало – и на мгновение ему показалось, что голова сейчас взорвется, как подожженный бензобак.
Наверное, будь Лана более внимательной и тактичной, она бы заметила, как Егор внезапно побелел, словно медицинская вата.
Но девушка была настолько увлечена мыслительным процессом, что ничего дальше собственного носика не видела.
– Ну как же звали-то его… Такая простая фамилия… Как Беата Тышкевич, только он был мужик, конечно…
– Замолчи! – довольно резко потребовал Егор.
Но и тогда его внезапная нервозность не насторожила красавицу.
– Или не Тышкевич, – невозмутимо продолжала соображать она, – но как-то так.
– Заткнись!!
Егору вдруг захотелось засунуть татуировочный аппарат в ее круглый перламутровый ротик, чтобы она захлебнулась коктейлем из крови и чернил, чтобы замолчала наконец. У него даже пальцы нетерпеливо задрожали, и он сам испугался этого страшного порыва.
– Вспомнила! – Ланино лицо просветлело. Я вспомнила! Его звали Александр Дашкевич!
– Вон!!! – завопил вдруг Егор, сам не узнавая своего ставшего неожиданно высоким голоса. – Пошла вон!!! – И он грубо дернул ее за руку – так что девушка, как кукла, вылетела из кресла.
– Что? – Лана испуганно захлопала длинными ресничками. – Что ты сказал?
– Что слышала. Уноси отсюда свою тощую жопу, – он намеренно понизил голос до хриплого шепота, чтобы до этой дуры лучше дошел смысл его слов, – и если через три секунды ты все еще будешь здесь, то я тебя к стулу привяжу и матерное слово на лбу вытатуирую!!!