Замуж за «аристократа»
Шрифт:
– Как это?
– Сколько у вас есть непристроенных картин? Тех, что вы могли бы продать?
– Надо посчитать, – сама того не желая, она начала волноваться. – Так, три висят в «Коммуналке». Одну я обещала продать владельцу одного ресторана – он хочет повесить ее над кассой. Две мне нужны в качестве декораций на телевидении. Так что остается… много. Вы знаете, меня ведь столько лет никто не покупал. За это время я много написать успела.
– Десять будет? – снисходительно усмехнулся Эрик, которому, видимо, было приятно, что она так разволновалась.
– Даже двадцать…
– Хватит и десяти. Значит, решено. Это будет тематический благотворительный аукцион
– Это… это было бы здорово.
Конечно, мечтательная Шура тотчас же увидела все это, как наяву. Она смотрела на проплывающие за тонированным стеклом снежные улицы, редких ночных прохожих, ослепительные огни, а на самом деле видела совсем другое. Вот она в стильном декольтированном платье поднимается на полукруглую сцену, где на огромном мольберте стоит одна из ее картин. Из зала слышится восхищенный полушепот: надо же, такая молодая и красивая, а уже такая известная и талантливая художница! А к Шуре тотчас же подскакивает услужливый администратор с подносом в руках, а на подносе блестят маленькие золотистые ножницы. Царственно кивнув ему, Шура берет ножницы и, улыбаясь в многочисленные телекамеры, перерезает традиционную красную ленточку. Все, аукцион открыт. Вести его будет как минимум Максим Галкин. А она, Шура, будет сидеть в самом первом ряду. По правую руку от нее – Алла Пугачева, по левую – допустим, Олег Меньшиков. И вообще, зал забит знаменитостями чуть ли не мирового масштаба. Кто знает, может быть, сам Мик Джаггер решит заглянуть на огонек в снежную Москву – специально для того, чтобы полюбоваться на Шурочкины творения?!
– В таком случае это можно будет устроить… Скажем, в следующий понедельник.
– Через неделю?! – Она чуть не задохнулась. – Так скоро?
– А чего тянуть? – ухмыльнулся Эрнест. – Сказано – сделано. Мой секретарь завтра же сообщит прессе и разошлет приглашения гостям. Думаю, в качестве места проведения отлично подойдет «Рэдиссон-Славянская». А вам останется только подготовить картины.
Шура закусила губу. «Рэдиссон-Славянская» – пятизвездочный отель, островок роскоши, маленький город миллионеров посреди серой Москвы. Наверное, арендовать банкетный зал в «Рэдиссоне» стоит невероятную сумму денег! «Хотя не поедет же Мик Джаггер лишь бы куда?» – усмехнулась она.
– Так что можете выбирать вечернее платье. – Он наградил ее сальным взглядом, потом поймал Шурину руку и влажно облобызал ладонь.
Ей было неприятно, но она заставила себя улыбнуться. Естественно, этот странный Эрик помогает ей не бесплатно. Она же не дурочка – все прекрасно понимает. В какой-то момент ей даже захотелось вежливо отказаться. Наверное, это был бы красивый жест: с ледяным «Я не продаюсь» она выходит из «Мерседеса», хлопает дверью – и гордо уходит прочь. Но ей вспомнилось заманчивое видение – Олег Меньшиков, Алла Пугачева… И все ею восхищаются, и все стараются привлечь ее внимание, все ищут знакомства с нею…
«Продаешься, Шура. Все продаются, – подумала она. – Вопрос в цене!»
– Завтра утром встретимся и обсудим список гостей, – сказал Эрнест, – кстати, уже Арбат. Приехали.
На прощание он не попытался закрепить сделку страстным поцелуем или жадным вторжением мерзлой ладони под Шурину куртку. Просто поцеловал ей руку и, весело посигналив, уехал. И только когда его машина скрылась за поворотом, Шуру вдруг словно кипятком ошпарила мысль: с утра ведь она собиралась навестить Катю Лаврову! Торт купить
Глава 10
Граф Эрнест Шульгин был сумасшедшим. Шура не сразу это поняла.
С первого взгляда он казался просто увлеченным человеком. У каждого есть хобби, какая-нибудь милая глупость, которая помогает справиться со скукой. Кто-то марки собирает, кто-то прыгает с парашютом. А вот Эрик Шульгин-Гаврюшин в свободное время (то есть всегда) пытался доказать всему миру свое аристократическое происхождение.
Они были знакомы почти неделю, и все равно он упорно говорил Шуре «вы». Он носил старомодные удлиненные пиджаки и лакированные остроносые ботинки – казалось, что идеалом элегантности для него были щеголеватые ветреники из модных парижских журналов начала века. В его кармане всегда можно было найти нюхательный табак в старинной бронзовой табакерке. Наручных часов он не носил – предпочитал карманные часики-луковку на массивной золотой цепочке, как будто бы часы могли быть признаком аристократизма!
А уж когда Шура впервые согласилась прийти к нему в гости, ей показалось, что она ненароком попала в элитный сумасшедший дом. На входной двери не было звонка – только бронзовый колокольчик. Эрнест довольно раздраженно позвонил, и к ним навстречу выбежала запыхавшаяся пожилая женщина с простым испуганным лицом. Она была одета в черное платье и белый кружевной передник.
– Проходите, граф, – сказала она Эрику, причем в голосе ее не было ни капли здорового юмора.
– Дунька, пальто возьми, – он небрежно бросил ей на руки свое тяжелое пальто с массивным каракулевым воротником, – и проводи госпожу в залу.
Шура глупо улыбнулась и попробовала самостоятельно водрузить свою куртку на антикварную вешалку, но «Дунька» ее опередила – буквально вырвала одежду из рук «госпожи».
– Эрнест, это какой-то спектакль? – спросила она, но Эрнеста уже в коридоре не было.
– Скажите, пожалуйста, Дуня, – вежливо обратилась Шура к бессловесной женщине, – что происходит? Почему в этом доме все так странно?
– Пройдите в комнату, госпожа, – мягко улыбнулась она. – Граф Шульгин вам сам все расскажет.
И пришлось «госпоже» пройти в гостиную и усесться в глубокое кожаное кресло, старательно поджимая под себя одну ногу, чтобы спрятать дырку на чулке.
Это была странная комната. Не комната, а настоящий музей. Рассматривая интерьер, можно было получить полное представление о быте дворян девятнадцатого века. Электрического света здесь не было вовсе – только свечи. Нарядные белые свечи, приятно пахнущие корицей и ванилью, установленные в старинные бронзовые канделябры. В углу уютно потрескивал камин – настоящий камин с витиеватой чугунной решеткой. Должно быть, граф Шульгин опустошил не одну антикварную лавку, когда обустраивал интерьер своей квартиры.
– Александра, вы предпочитаете чай или кофий? – Он так и сказал – «кофий» и даже при этом не улыбнулся!
– Чай, – на всякий случай ответила она. – Эрнест, у вас такой интересный дом…
– Благодарю, – он польщенно улыбнулся, – это подарок отца. Мой отец со своей супругой проживает в Европе.
– Вы работаете? – Шура решила поддержать светскую беседу.
– Официально – нет, – улыбнулся граф, – но у меня много дел. Каждую неделю я бываю в Дворянском собрании. Иногда устраиваю домашние балы. Занимаюсь благотворительностью. Иногда выезжаю на охоту в компании своих друзей. В общем, обычная жизнь холостого дворянина. Александра, хотите посмотреть мой альбом?