Замуж за бывшего
Шрифт:
Точно не сексом с уродом на грязном полу сортира.
Удар лбом в его кривоватый, явно не раз сломанный нос, был адски болезненным, но действенным. Ибо «Тарзан» тут же за него схватился, когда кровь полилась ручьем.
— Вот же, су-ука!
Я тут же бросилась к окну, задергала за ручку, открыла. Напрягая руки, попыталась влезть.
— Тебе помочь? — спросил мужик насмешливо, обхватывая руками талию и вдруг кусая за ягодицу. Я дернулась и вскрикнула от острой боли, отчего повалилась на него спиной.
Он уже не совсем в адеквате завалился назад, потянув меня за собой.
Разбил спиной часть керамической раковины, создав невообразимый шум, но и это его только рассмешило.
Он схватил меня за ногу, когда я, тяжело дыша и шмыгая носом, попыталась отползти от него, и повалил уже на мокрый от крови пол.
— Отпусти, — кричала я, отбиваясь и стараясь причинить как можно больше вреда его спине. Но больно было только рукам, которые словно сталкивались с деревянной стеной. — Отпусти меня, урод. Я не хочу тебя!
Но он уже молча улыбался, и я видела в его глазах безумие, больше похожее на одержимость.
— Давай, рыжая. Давай, сладкая.
На шум разбитой раковины прибежали трое.
— Помогите! — сразу крикнула я, пытаясь столкнуть с себя мощное тело, но обезьяна расхохоталась и, повернув к вошедшим голову, рявкнул:
— Свалили, я еще не кончил, — и в тот же момент палец одной руки протискивается внутрь меня, полоснув обжигающим стыдом.
Ну почему там так влажно?!
— Помогите, — снова крикнула я, выгибаясь и пытаясь убрать от себя руку, но он продолжает толкаться внутрь. — Будьте же людьми!
Лица охраны остались каменными, а дверь закрылась.
Щелчок прозвучал, как предсмертный гонг. Выхода не было, и пришло понимание, что вот сейчас нужно перестать сопротивляться, чтобы он просто не убил меня.
Потому что это вряд ли кого-то заинтересует. А те три амбала с каменными харями преспокойно вынесут моё тело через заднюю дверь, чтобы не беспокоить отдыхающих, и бросят в реку.
Понимание-то пришло, а вот желание оставить хоть крошку достоинства взяло верх.
Я не могла заставить себя лежать спокойно, пока он вылизывал мои соски, трахал пальцем и расстегивал ширинку.
Я сопротивлялась, просто не могла иначе.
Кричала, извивалась, царапала, тянула за остатки дред. Я хотела сделать, хоть что-то, причинить боль, разорвать, спастись!
Но его тело было огромным, а силы, растраченные на драку, уже заканчивались.
Выхода нет, а бежать от постыдного, грязного удовольствия просто необходимо!
Глава 6
*** Юрий Самсонов. За пол часа до сцены в туалете ***
Хотелось в кровать. Не трахаться. Лечь на прохладное свежестиранное белье и забыться сном, в которым всегда мелькало одно и то же.
Яркие, цвета огня волосы и стоны. Сначала болезненные, а потом от наслаждения.
Впрочем, и здесь было неплохо. Пацаны. Музыка. Телки поджарые на танцполе зажигают. Официантки полуголые так и жаждут, чтобы забрал их из этого пропахшего алкоголем и сигаретами места и сделал своей.
И главное ведь, что?
Мое это все. Каждый, сука, болтик, каждый осколок разбитого где-то стакана.
Раньше моей была только Мелисса. Только ее отвоевал у своры детдомовских волков. Чтобы ебать, чтобы любить. Она, сука конечно, не ценила ничего.
Хватит голову прошлым забивать и без того дел много. Выборы. Имиджмейкеры эти достали, почти на шею сели. Я вчера так и спросил:
— Вы отпердолить меня хотите? Поэтому так тесно прижимаетесь?
Поржал я с их рож знатно. Вот и сейчас можно поржать над какой-то пошлой историей Рванного. Мы его так зовем из-за груди. В нее как-то питбуль вцепился. Выжил ведь.
— Самсон.
Я оторвал взгляд от мелькающих по танцполу огней. Надо мной стоял Серый. Стабильный как семяизвержение. Серый костюм. Блеклые волосы. Чет вечно без бабы. Странный, но надежный.
За его спиной маячили две малышки. Одинаковые. Светловолосые. Четкие такие. Полапать есть за что, хотя грудь маловата.
— Юрий Алексеевич, — хором пропели они, но из-за музыки пришлось читать по губам. — Мы хотим поблагодарить вас за работу, которую нашел нам Сергей Валерьевич.
— Так он же нашел. Его и благодарите.
Пацаны заржали, а Серый только закатил глаза.
— Обойдусь, — отмахнулся он и кинул на стол маленький пакетик. — Развлекайся, раз уж захотелось. Когда оскопление?
Парни снова заржали, а девки разом переглянулись. Испугались поди.
— Не волнуйтесь, красавицы, свою елду я даю только в женские ручки, ротики и пилотки. Дреды будем резать. Говорят, не положено с ними депутату.
— Давно надо было их срезать, — напомнил Серый. — Тоже мне. Обезьяна, а не депутат.
Я уставился на него так, словно он уже в судорогах бился у меня под ногами с перерезанным горлом. Он по-быстрому свалил. Наверное, не хотел портить свой ох**й нос.
Я кивнул так и стоящим, как по стойке смирно, девчонкам, и они сели по обе стороны от меня.
Спрашивать, как они устроились в новой квартире и на работе, не стал. Были дела поинтереснее.
Никогда не баловался этой дрянью, но сегодня решил устроить себе компромисс. Дреды режем, кокс нюхаем. И разве не должен человек попробовать в своей жизни все.
Впрочем, были вещи неприемлемые даже для такого отморозка, как я.
Насыпал себе дорожку. Даже не знаю.
— Вставляет хоть? — спросил у Кабана. Тот уже тискал какую-то девчонку, снятую у бара. Ничего такая, рожа правда туповата. Но чтобы сосать, мозгов и не надо.