Замуж за первого встречного или невеста с сюрпризом
Шрифт:
– Давно, – озаряет лицо беззубой улыбкой, а у самой плечи дрожат. – У нас завтра занятие будет? Папа мне новые карандаши купил!
А ещё на лице твоем до сих пор следы от зеленки виднеются… Каковы мои шансы во второй раз заразиться ветрянкой? Равны нулю, скажете вы? Как бы не так! Пусть хоть самый заслуженный вирусолог мне длиннющую лекцию об этом прочтет, страх никуда не исчезнет.
– Конечно, будет, Птичка! Стефания Леонидовна без тебя уже заскучала! Давай-ка, с подоконника слезай, и марш горячим чаем отпаиваться! Ты нам завтра здоровая нужна, – а вот и мама. Вечно она не вовремя!
– Нет, ну а что?
– Зачахла она от другого, – я брови хмурю, а Ольга Щепкина открыто посмеивается, раньше меня за ручку подъездной двери хватаясь. Только не думайте, я детей обожаю, но попасть в инфекционное отделение желанием не горю.
– Не занудствуй! И выбрось эту дурь из головы! Лучше скажи мне, как там мой зятек любимый поживает? Не высох еще от одиночества?
– Пф-ф-ф, скажешь тоже! Цветет и пахнет, мам! Жениться надумал!
И я, кстати, тоже. Причем не по любви, а за баснословные деньги… Интересно, это можно считать проституцией? Нет же, бред, он ведь на тело мое не претендует.
– Уже? – ключ в замке сама проворачивает, потому что топтаться у порога, пока я отдаю дань собственной дурости, мало кто захочет.
– Вот же индюк! Зря ты меня не слушала, сейчас бы жила совсем по-другому!
И это она не о том, что в двадцать три я уже разведенка, а о пачках влажных салфеток, аккуратной стопкой покоящихся на комоде. Ведь как любая любящая мать в моих проблемах она готова винить кого угодно, лишь бы Стешка ее при всех раскладах белой и пушистой оставалась.
– Ну, ничего, дочь! Ему ещё воздастся и за нервы твои, и за недальновидность. Где ж это видано, чтоб мужик из семьи уходил, только лишь потому, что его жена о чистоте заботится? Да другой бы на такую молился, а этого короля, видите ли, не устраивает! Пыли ему не хватает! Вот пусть ей и дышит с мартышкой своей коротконогой! И мамашка его вместе с ними. Каков козел, а?!
Ну, все, разошлась моя родительница не на шутку! Сетует на непутевого Зайцева, а я уже в ванную бегу, испытывая несказанное облегчение от прохладных струек воды, стекающих по ладоням. Семь раз на дозатор жму и на последнем нажатии шустро вторую ладошку подставляю, чтоб ни одна капля розовой густой жидкости в раковину не упала. Мылю тщательно, сосредоточившись на своих действиях, и больше ее не слушаю. Да и зачем, если все, что она сейчас говорит, миллион раз уже обсуждалось?
Миллион… А что с деньгами-то делать? Дернул же черт, такую сумму загнуть! Теперь до утра не усну, от стыда за свои аппетиты сгорая. Может быть, отказаться? Или так, на добровольных началах, в загс с ним пойти? Мне же этот штамп совсем не мешает: женихов вокруг нет, Борька уже не вернется, а родители в паспорт мой не заглядывают.
– Так я ему и отвечаю: вы эту дрянь сами жрите! Не сосиски, а соя одна! Мясом даже не пахнет. Вот и ответь мне, как этой бурдой я должна детей кормить? Они же себе гастрит заработают! И так одни нервы: ЕГЭ это, будь оно неладно, дневники электронные опять же! А олимпиады! Ты хоть задания в них видела? Мне вот прошлой весной одна десятиклассница жаловалась, что даже вопросов не поняла, до того мудрено составлены! Раньше все-таки жизнь проще была: и детство беззаботнее, без всех этих гаджетов зомбирующих, и школьные
– Ага, – киваю, а сама только и могу, что блондина того вспоминать. Стал бы он меня уговаривать, если б знал, как со мной тяжело живется? Впрочем, о чем это я? Жить он со мной и не собирается… А если б и захотел, обморок ему обеспечен.
– На вот, - уж лучше с мамой, она ко всему привыкла. Уже и крем, не жалея, на ладошку мне выдавливает.
– Ну ведь лучше же стало, Стешка! А то до того свои руки этим мытьем довела, что вспоминать страшно.
Улыбаюсь я, пусть и сквозь грусть, что привычно в грудь мою пробирается, а мама меня уже к дверям подталкивает.
– Все, дорогая, теперь моя очередь. не одна ты микробов боишься, - и шустренько так эти самые микробы в раковину смывает. Секунд пять на все про все у неё ушло. Почему я так не могу? Хотя, чего спрашиваю? Известно ведь, обсессивно-компульсивное расстройство* дело нешуточное и по щелчку пальцев не исчезает. Вздыхаю, и как узник на заклание, к своей комнате бреду. Ну, здравствуй, дверь и серебристая резная ручка: один - вверх , вниз; два - вверх, вниз...
Гриша
– Сколько?
– Рома от удивления кофе себе на джинсы проливает. Подскакивает, опрокидывая стул, и, пытаясь уберечь от ожога самое ценное, влажную ткань оттягивает, зачем-то полные щеки воздуха набирая. Дуть собрался? Интересно как?
– Ты просто сказочный идиот, Полонский! Такие бабки! Да я за половину суммы сам с тобой в загс пойду!
– У нас однополые браки запрещены, - усмехаюсь, хватаю кухонное полотенце и тут же запускаю им в товарища. Ловит он неуклюже, лицом, с которого и стягивает его длинными пальцами, зато глядит на меня с благодарностью. К паху прижимает и вновь на стул опускается.
– Значит, Лерке своей предложу! Она за семь лямов согласится годик с росписью повременить. Хотя нет, не дай бог, потом за меня выходить передумает.
Когда разрез глаз изменит, скулы подкорректирует, импланты в груди обновит или третью пришьет, чтоб на общем фоне выделяться. Вот понимает же все Некрасов, а все равно свадьбой грезит!
– Ну а если серьёзно, перебор это, Гриша. Можно и подешевле невесту найти. Я даже помочь готов, не могу смотреть, как тебя какая-то бледная моль в бабушкином берете обдирает.
Моль. Нет, определенно не про неё. А вот что-то от моей бабушки в ней есть - та тоже в местах общепита прежде, чем к еде приступить, хорошенько зал изучала. Бывало, под стол заглядывала в поисках грязи. А жена моя будущая (звучит-то как непривычно) исподтишка больше, когда думала, что я не вижу - ложку долго рассматривала прежде, чем в рот отправить, салфетницу опустошила, от скатерти случайно упавшую каплю оттирая. Аккуратистка, не иначе.
– Нет, эта мне в самый раз. Платье её видел?- кого спрашиваю, она ж в плаще была!
– Так вот, оно у неё глухое. Сдержанное, как у учительницы. Если уж мой первый брак заранее обречен на провал, пусть мне хотя бы потом краснеть не придётся, что я не пойми кого под венец потащил!
– Из-за платья? Серьёзно?
– мужчина вперёд подается и долго в глаза мне смотрит.
– Отлично! Звать-то её как?
Вот чёрт! Я ведь так и не спросил! Даже когда номер телефона записывал, мне это на ум не пришло! Так и сохранил “потенциальная невеста”.