Замуж за врага. Его (не) любимая
Шрифт:
— Так будет удобнее. Давайте, смелее. Обопритесь на моё плечо, София.
— Долго нам это наблюдать? — Семеон злорадно дернул щекой со шрамом.
— Тебе что? — Грозно сплюнул в его сторону Добрыня. — Не нравиться — отвернись.
Семеон одарил старого воеводу многозначительным кивком, вроде «благодарю за совет», а сам прищурился.
Тем временем, благодаря помощи Святослава, заложница взобралась в седло. К ее радости большую часть ног скрывали высокие сапоги из мягкой кожи, но оголенные белые коленки так и светились двумя фонарями среди полумглы, привлекая всеобщее внимание. Волки так и косились
— Поедете между Словеном и Тисом, за мной и Добрыней, — дав указания, Святослав лихо вскочил в седло.
— Не волнуйтесь, — привлек к себе внимание Словен, когда отряд тронулся по тропе, — мы вас в обиду не дадим.
— Ни своим, ни чужим, — закончил Тис, скользя ладонью по рыжим косам.
— Это обнадеживает, — пробубнила София, не слишком-то доверяя новоиспеченным охранникам. Если в присутствии Лизы и возницы она старалась держать свои страхи при себе, то оставшись с северянами один на один, с ужасом поняла, что насмешница Судьба столкнула ее к краю пропасти, где каждый необдуманный шаг станет — последним.
… Через равнину, пересеченную руслами рек, ехали три часа.
Девушка успела рассмотреть почти всех сопровождающих. Близнецы ехали с гордой величавой статью. Милонег, близ Олега, тихо повизгивал от смеха, постигая азы разговора при помощи знаков. Рогнед и Юрий были задумчивы и молчаливы. Целитель Хорс затерялся в хвосте колоны и более странных разговоров не заводил.
Она посмотрела перед собой.
Ветер рвал величественные знамена Дома Серебряного Волка, сотканные белым серебром. А ехавшие под ними Святослав и Добрыня тихо переговаривались, за несколько часов пути ни разу не обернувшись. Это удивило. Посланник настолько доверяет своим людям и потому спокойно подставляет спину? Или так увлекся беседой, что позабыл об осторожности?
Нет, нельзя быть увлеченным много часов, решила она и, жутко смущаясь, присмотрелась к молодому командиру повнимательнее. В гордой осанке и идеально прямой спине читалась потомственная стать воина. Под кожаной курткой перекатывались мускулы. Черными волосами, рассыпанными по плечам и не собранными в хвост, играл шаловливый ветер. Это придавало Святославу какой-то непринужденный, мальчишеский вид. Да, он был расслаблен, спокоен и уверен в своих людях. Именно это и заставило Софию впервые испытать к нему теплые чувства. Судя по всему, командир он отменный, и северяне преданы ему всей душой.
Из детства София помнила не много. Но того было достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что ни Будиш, ни Николай никогда не пользовались столь высоким авторитетом среди аргских полководцев, да и положа руку на сердце — среди народа Срединного княжества тоже.
Перед самым закатом выглянуло багряное солнце. Блеснув на западе, оно соскользнуло за пики горных хребтов и залило горизонт кровавым огнем.
Долина, испещренная каналами, таяла позади, и тропа все круче утекала на восток, огибая дикие места под названием Овражные Низи, и уводила к обводному пути. Решив сэкономить, Святослав уверенно направил отряд в Овражные Низи, въехав в лощину, поросшую колючим шиповником и дикой смородиной. Низи выбросили Волков к дубовым рощам. А там, забрав к западу, они перешли вброд речку и в полумгле вернулись на проселочную
София давно поняла: на землях предков северяне ориентируются куда лучше, чем в Арге. В карте больше не было необходимости. Пусть эти пограничные места таили опасность, расслабленности в позах воинов все же заметно добавилось. Однако, несмотря на беспечность, что царила в отряде с момента пересечения границы, княжна чувствовала: лейдцы и их молодой командир отнюдь не так просты. Их холодная бдительность и ясная осторожность никуда не исчезли.
Шпионы Будиша пропали на границе и больше не объявлялись.
— Это ничего не значит, — гаркнул Добрыня, напомнив третье правило трактата «Масок Темноты»: «открой себя — если наблюдаешь, но задумал действовать — стань незаметен».
В сумерках Святослав присмотрел скрытую деревьями поляну и подал знак остановиться. София скатилась с седла, рухнув на вереск. Тело ныло и болело, будто ее били палками с самого рассвета. Ноги и колени дрожали, а раненную лодыжку ломило от холода и ветра.
— Не плохо для первого раза, — подбодрил Святослав, расседлывая коня, — особенно для того, кто не ездил верхом восемь лет.
София промолчала — похвалы врага ей были безразличны. Она думала только о том, как поскорее добраться до костра и вытянуть измученные поездкой ноги. Через несколько минут, девушка грелась у жаркого пламени. В последний день пути заметно потеплел — стужу прогнало на север, но к ночи вновь начал «щипать» сильный мороз. Уйти далеко от костра значило — быстро околеть и свалиться с лихорадкой.
Горячий ужин сменился негромкими, но веселыми шутками парней. София внезапно открыла для себя, что суровая сдержанность северян, которую она приняла за врожденную грубость, была напускной. В кругу друзей и родичей, они сбрасывали маски, открываясь добросердечностью и суровой непоколебимостью.
В золоте весенних звезд мужчины достали курительные трубки. Но над поляной закружился сизый дым. Правда, глаза Софии не слезились, а горячие завитки колец не раздражали горло. Все потому, что листья мецеллисы, которые лейдцы перетирали в курительную смесь, обладали целебными свойствами. Горная Трава росла только на севере, в тайге да по заснеженным хребтам и нагорьям Туманных гор. Монополия на поставку мецеллисы принадлежала двум союзникам: Дому Серебряного Волка и Дому Горного Оленя полноправно, с которым северяне имели неплохую прибавку к казне.
София протянула руки к огню, искоса поглядывая на Святослава. Посланник, раскуривая трубку, обтачивал оселком лезвие двуручного клинка. Рукоять красивого оружия венчало навершие из темного металла, украшенное Руной Принадлежности «Лютой» (той самой, какую Волки носят под левой лопаткой).
Порез на его щеке почти затянулся, и теперь левую скулу молодого воина пересекала едва заметная белая полоса. София не раз слышала, что каждый из Великих Домов Властелин Небес отметил особой способностью. Старая нянька не помнила, какими дарами он одарил далекие от Арги Дома, а вот о соседях рассказывала немало. Ее родному Дому Эфир даровал проницательность, Дому Серебряного Волка — исцеление, Дому Бурого Медведя — силу, Дому Горного Оленя — скорость, Дому Железного Вепря — гордость.