Замужество мисс Монктон
Шрифт:
— Вы видите, вам нельзя здесь оставаться, — прошептал Чарльз, потихоньку отведя ее в сторону и загородив от любопытных, оценивающих взглядов гостей Генри.
От отчаяния глаза Марии подернулись слезами. Все происходящее казалось ей каким-то страшным сном.
— Да, это просто невозможно. — Лицо ее исказилось, как у ребенка, готового заплакать. — Здесь просто страшно. Прошу вас, Чарльз, не оставляйте меня с ним одну…
Голос ее пресекся, и она отвернула голову беспомощным движением, которое говорило выразительнее слов.
В
— Я бы никогда этого не сделал. Наедине с ним! Вы можете себе представить, чтобы он протянул к вам свои грязные лапы?! Разве вы не видите, что, если бы вам пришлось здесь остаться, ваше положение стало бы ужасным, невыносимым!
— Чарльз, все, что вы говорили, было правдой, теперь я это вижу! Я никогда не считала себя малодушной и не отказалась бы от своих обязательств, какой бы неприятной и опасной ни оказалась ситуация, но стать женой Генри я просто не могу, не в состоянии! И если бы отец знал о его истинном характере, он сразу указал бы ему на дверь. Ваши отзывы о нем полностью подтвердились. Я… Он вызывает во мне отвращение!
Чарльз положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.
— Будьте уверены, Мария, я и не подумаю оставить вас в его доме.
Появился Генри, и его заплывшие глаза с подозрением забегали с одного на другого. Несколько минут назад он казался совершенно пьяным, но на удивление быстро протрезвел.
— Пойдемте, я не дам вам прятаться в углу. Идемте, я познакомлю вас с моими гостями, а затем сам провожу вас в вашу комнату.
— Вы должны понимать, что мисс Монктон не может здесь находиться, — сказал Чарльз, убирая свою руку с плеча Марии.
— Вот как? А где жена тогда собирается остановиться?
— Уинстон, она леди благородного рода и воспитания. Оглянитесь вокруг, и вы сами все поймете.
Генри угрожающе прищурился:
— Я вас спрашиваю, где она остановится?
— В моем доме, где она находилась со вчерашнего вечера. Моя мать тоже в Лондоне, так что все приличия соблюдены.
Влажные мясистые губы Генри скривились в улыбке, и он перевел взгляд на Марию.
— Черт возьми, дорогая! Да у вас появился поклонник! — Он снова посмотрел на Чарльза. — Надеюсь, Осборн, вы держали руки подальше от моей собственности, и я не ошибся в вас, когда попросил доставить мою будущую жену в Англию.
— Генри, я желала бы пойти в более тихое и спокойное место, чтобы мы могли обсудить вопрос нашей помолвки, — сказала Мария, чувствуя, что в любую секунду ярость Чарльза вырвется наружу.
Генри тяжело взглянул на нее и кивнул:
— Пойдемте. Я хочу поговорить с вами наедине.
Он провел их в маленький кабинет, на удивление свободный от гостей. Когда Чарльз собрался
— Не сейчас, Осборн. Ваша миссия в отношении моей будущей жены заканчивается на пороге моего кабинета. Запомните, она принадлежит мне.
— Пожалуйста, оставьте нас на минутку, — попросила Мария Чарльза.
— Мария, не…
— Я должна это сделать.
— С вами все будет в порядке? — помрачнев, озаботился Чарльз.
— Да, не беспокойтесь. — Она казалась спокойной и уверенной, хотя сердце ее испуганно трепетало.
— Я буду здесь, у двери, — сказал ей Чарльз и предостерегающе посмотрел на Генри.
Дверь за Марией закрылась, и Чарльз приготовился ждать, но мысль, что она находится наедине с Генри, будто раскаленным углем жгла его сердце. Он слишком хорошо знал порочную натуру Уинстона, понимал, что без борьбы тот не отступится от своей вожделенной цели, а потому не мог оставаться спокойным.
Оказавшись один на один со своим женихом, Мария каким-то образом внешне ухитрялась сохранять полную невозмутимость, хотя внутри у нее вес дрожало от страха. Его откровенно плотоядный взгляд, казалось, проникал сквозь ее одежду, и сна чала она непроизвольно съежилась. Затем в ее сознании произошел какой-то сдвиг, и внезапно она ощутила прилив сил и уверенность в себе. Генри предстал перед ней во всем своем безобразии, и она поняла, что не сможет вынести близости с таким человеком. Но даже если бы долгие годы, проведенные в гнусном разврате, не оставили бы на его внешности столь отвратительный след, в ее сердце настолько укоренилась симпатия к Чарльзу, что ей стало бесповоротно ясно: о браке с Генри не может быть и речи.
— Вы изменились, Мария, так выросли и расцвели… Наконец-то вы для меня созрели.
— Прошу вас не говорить мне подобные вещи. Я нахожу их оскорбительными.
— Мария, разве вы приехали сюда не для того, чтобы выйти за меня замуж?
— Нет, Генри. Я уехала из Франции, чтобы избежать ужасов, которые там происходят.
— Ах да! Об этом я как-то забыл.
Его легкомысленный тон разозлил Марию, и она не испугалась едва скрытой угрозы в его голосе. Теперь, поскольку решение было принято, она, как всегда при необходимости ответить на вызов, вновь обрела свойственное ей самообладание и уверенность. Его расплывшаяся, самодовольно усмехающаяся физиономия взбесила ее.
— Уж не хотите ли вы сказать, что берете назад свое решение выйти за меня замуж? Если так, я советую вам еще раз подумать.
Поняв, что Генри решил ее спровоцировать, Мария повернулась, собираясь открыть дверь и впустить Чарльза. Генри шагнул вперед и встал перед дверью. Они оказались стоящими лицом к лицу. Он смотрел на нее с откровенным восхищением. Она инстинктивно отпрянула, когда он протянул руку к ее лицу, пылающему от негодования.
— Извольте пропустить меня, — сдержанно сказала она.