Замужняя невеста для короля
Шрифт:
Совет герцога оказался слишком наивным. Не так хорошо Моктус знал своего друга, как думал. Моё нытьё о желании путешествовать супруг не воспринял всерьёз. Холодный тон его отказов не оставлял надежд на перемены, и я решилась бежать.
План был продуман до мелочей, но я тянула с его воплощением. Наслаждалась хвойными ароматами в кипарисовой роще, любовалась цветущими абрикосами, гуляла по берегу моря, прощаясь навсегда с его бесконечным простором и переменчивым характером, кричала вместе с чайками, стоя на краю утёса. Каждый вечер ложилась в постель, убеждая себя, что завтра поеду в город якобы на представление гастролирующего так цирка, о котором Ланфа прожужжала мне все уши. В цирк, разумеется, не пойду, оставлю Тома ждать меня на площади, а сама пробегу дворами к стоянке извозчиков. Найму экипаж и… в путь!
Однако наступало завтра, и я снова откладывала отъезд.
***
Мирное существование прервалось одним тихим вечером. Трудно угадать, откуда мне пришла счастливая мысль отнести изъятые из книгохранилища фолианты на место, но осуществление этого благородного намерения спасло мне жизнь.
Ланфы в замке не было, она в последнее время появлялась только по утрам, пока были силы таскать огромный живот — горбунья шутила, что родит слоника или верблюжонка. Да и я бы и не стала просить беременную служанку подниматься с тяжёлыми фолиантами по лестницам. Самой тоже не хотелось на глазах у всех ходить с книгами в руках, решила переместиться в книгохранилище с помощью заклинания. Заодно потренироваться, а то совсем забросила это дело.
Собрала книги в охапку, хорошенько представила место рядом с ореховым столом в центре библиотеки, прочла заклинание и мигом очутилась в полутёмном пыльном помещении. Потолочный светильник зажигать не стала, обошлась магическим фонарём.
Вернув фолианты в раздел «разное», стала бродить между стеллажей. Сколько тут было всего интересного! С удовольствием прихватила бы с собой десяток томов, но кто же ездит в цирк с книгами?! Всё моё притворство мигом рассекретят.
Посещение библиотеки настроило меня на философский лад, я так глубоко задумалась, что пошла к выходу, будто попала сюда обычным путём. Отворив дверь, опомнилась: почему не заперто? Позже узнала, что служанки пришли в книгохранилище убираться и успели открыть замок, но их срочно позвали в главную башню, и девушки унеслись на зов, забыв запереть.
Собственно, дверь не стала бы для меня препятствием, но куда бы я решила перескочить, большой вопрос. А так неторопливо спускалась и даже остановилась в переходе, услышав шум беготни и крики.
Что случилось?
Пожар. Горел мой кабинет. Полыхал так, что будь я там, превратилась бы в факел.
Слуги по цепочке передавали тазы и вёдра, наполненные водой, из моих покоев слышались крики, валил белый дым.
— Рома! — басом закричала домоправительница, бросаясь мне навстречу и обернувшись к толпе бросила: — Она жива! Она здесь!
Из дыма вывели Мота в мокрой одежде. Он пытался найти меня в кабинете, облившись водой, чтобы не обгореть.
Говорить я не могла, только переводила взгляд с одного лица на другое и беззвучно шевелила губами. Роза увела меня в свою комнату напоить чаем и успокоить:
— Кабинет пришёл в полную негодность. Остальные комнаты целы, сейчас там приберут, спать будешь у себя.
Я кивала, соглашаясь, хотя спать «у себя» было страшно.
Мне повезло, что деньги догадалась хранить в спальне. Куда бы я уехала, потеряв в огне сбережения?
Больше всего угнетало меня, что я не знала, кому могу довериться. Сердцем чувствовала искренность Розы, но и ей не призналась, что не пойду в свою спальню. Вернее, я скрылась в своих покоях, но оттуда перенеслась в соседние и ночевала в спальне мужа. Вот он удивился бы, приехав этой ночью!
***
Спала я тревожно. То слышались шаги за стеной, то казалось, что за окном светят фонарём. Особенно мучали мысли: кто-то хочет моей смерти или пожар — всего лишь случайность?
Я не успела поговорить ни с кем из родственников, но Роза передала мне слова виконта. Тот предполагал, что поджог совершили с помощью магии. Свидетели заметили, как в окно кабинета влетела шаровая молния. На моё ядовитое «не сам ли Дуттл запустил эту молнию» Роза возмутилась. По её словам, господин очень переживал и всё причитал, говоря, что нужно было Циану отпустить меня в столицу — жива бы осталась.
Мне пришлось согласиться с домоправительницей. О моём статусе никто не знал, зачем желать смерти бесправной приживалке? Услать подальше и ладно. Ошибся мой супруг — тайна замужества не спасает от проклятья, а времени, чтобы расторгнуть брак, меньше, чем я надеялась.
Разбудили меня птицы. Окно в спальне было закрыто неплотно, звенящая, переливчатая, мелодичная песня зарянки заполнила комнату. Я потянулась, благодарно улыбаясь невидимой солистке, и открыла глаза. Несколько мгновений ушло, чтобы сообразить, где нахожусь. Обстановка в спальне мужа отличалась от моей, здесь было сумрачно, преобладали спокойные цвета: насыщенный зелёный, приглушённый оливковый. Подумалось, что барон неплохо смотрелся бы здесь. Надёжный, заботливый, уравновешенный мужчина — полная противоположность моему отцу. Пожалуй, я бы не отказалась стать женой Циана по-настоящему, не будь этого злосчастного проклятья.
Медлить не стоило. Роза может приказать горничным прибраться здесь к приезду хозяина, трудно будет объяснить, что делает «воспитанница барона Кофра» в его постели. Я поспешно оделась и прошмыгнула в свои комнаты. В кабинет заглянула, но, ужаснувшись, прикрыла дверь. Вид обугленной мебели, испорченного прогалинами ковра, закопчённых стен, удушливый запах гари и сырости не позволили перешагнуть порог.
В спальню не пошла, осталась дожидаться завтрака в гостиной. Прибежавший с подносом поварёнок спросил, не надо ли мне чего, кроме каши, молока и булочки. Я с улыбкой отказалась. Села за стол и посмотрела на мявшегося мальчишку:
— Что?
— Тут это… письмо вам, — он кивком указал на дверь, — воткнуто было, а я, когда открывал, уронил.
— Ну, принеси.
Мальчишка выскочил из гостиной и тут же вернулся с конвертом. Бережно положил его на угол стола и умчался.
Слегка помятый конверт из белой плотной бумаги не имел ни марок, ни штемпелей. Размашистым почерком было написано: «Романте Бетц». Я ела кашу, поглядывая на широко расставленные, не соединённые между собой буковки и гадала: кому вздумалось писать мне? Открывать не спешила, хотела позавтракать спокойно. Мало ли что там.
Гувернантка, придя за посудой, покосилась на письмо, поморгала, но, так и не задав вопроса, ушла. Я, всё ещё не решаясь вскрыть конверт, взяла его и вышла на балкон. Над морем стелилась сиреневая дымка, птицы уже смолкли, зато со стороны кузницы доносились звуки ударов металлом по металлу и слышались недовольные окрики: мастер выражал недовольство своим учеником.
Надорвав край конверта, я вытащила сложенный пополам лист:
«Если хочешь узнать правду о бароне Кофре, приходи к Узкому ущелью в полдень».