Замыкание
Шрифт:
— Перемирие гарантировал князь Давыдов. — Коснулась его рука кровоподтека на шее. — Вы и перед ним ответите.
— Князь Давыдов занят, — произнес за его спиной спокойный голос ротмистра, подошедшего рука об руку с супругой, прижавшейся щекой к его плечу. — Я за него.
Скрябин обернулся, без одобрения глянув на молодых людей.
— Вы не можете быть вместо князя. — Выговорил он юноше, словно выплюнул. — Его именем состоялось перемирие! И ему отвечать за его нарушение!
— То есть,
— Я всего лишь тряхнул юнца за ворот, чтобы выражался яснее!
— Господин полковник всего лишь открутит вам за это голову, — любезно ответили ему. — Изволите проверить?
— Так это же вы за него, — нагловато посмотрел на него Скрябин, разминая плечо и встряхивая кончиками пальцев.
— Прекратить! — Рявкнул над ухом голос Ивана Александровича. — Я подтверждаю перемирие своим именем! — Пролетело над площадью.
— Спасаете жизнь этого юнца? — Расслабился князь, глядя с превосходством на молодежь.
— Спасаю вашу, — сухо ответил ему Первый советник, раздраженно дернув взглядом вверх.
Там, где в ночной тишине, прячась за ярким светом, освещавшим площадь, разгорался ярко-синим силуэт огромного архаичного дворца.
Мощный рокот, прозвучавший рыком подкравшегося со спины тигра, заставил вздрогнуть и втянуть шею.
— Самойлов, прекратите плодить мертвецов! — Яростно донеслось со стороны дворца.
Из ворот на площадь вышел лично Его Величество, отчего-то в одной рубашке и с небрежно приглаженными волосами. Но это был точно он — ощущение близкого могущества навалилось на плечи неподъемным грузом, и многим стоило усилия не упасть на колени.
— Первый советник! — Лязгнул голос государя, смотревшего на Ивана Александровича. — Почему я вынужден вас искать?!
— Виноват, ваше величество, — оглядев площадь, старик быстро заторопился к воротам.
И двое первых лиц государства скрылись за стенами Кремля, оставив просителей, княгиню со свитой и рядового Ломова наедине с толпой.
— А давай его убьем, — донесся тихий шепоток китаянки, обнимавшей лысого мужчину возле гвардии Черниговских. — Мы даже не граждане этой страны!
Скрябин зло посмотрел в ту сторону, оглядел ротмистра с невестой и махнул своим людям, двигаясь с площади прочь.
Вслед за ними потянулись все остальные, смерив стоявших подле Ломова внимательными взглядами. В глазах их была обреченность, а ночь перемирия виделась последней перед большой и кровавой войной. Они пришли говорить — но никто не стал их слушать. Значит, решено. И рядовой не знал, что может это изменить.
— Куда крепить знамя, господин ротмистр? — вспомнил Ломов о самом важном.
— Найди достойное место. И марш на отчет к господину полковнику! —
Место, как уже было сказано, нашлось. А вот господин ротмистр изволил принять в довольно-таки неожиданном месте — подземной тюрьме под Кремлем.
Супруга Самойлова вышла в дальнюю камеру, консультировать некую леди, которой отчего-то тоже нашлось место в угрюмом и холодном месте, так что распекали его шефы без посторонних глаз. И, увы, было за что распекать — с тоской сжалось сердце.
— Вам что было приказано, рядовой?! — Ярился над ним ротмистр. — Ходить из бара в бар и требовать выпить за штабс-ротмистра ДеЛара! А вы вместо этого изволили геройствовать!
И, надо сказать, он был в нешуточной ярости. А сидящий за его спиной господин полковник смотрел не менее хмуро.
Правда, часть отвратительного настроения господина полковника можно было отнести на собственноручно сбритые усы — сразу же после того, как ротмистр доложил ему о реакции Его величества на некое событие…
— Шесть! Шесть сантиметров без происшествий! — Горевал тогда князь Давыдов, работая опасной бритвой перед крохотным зеркальцем. — Почти рекорд!
В общем, сочувствия и прикрытия от господина полковника можно было не ждать, так что пришлось выкручиваться самостоятельно.
— Я делегировал! — Доложил Ломов, стоя по стойке смирно.
— Делегировал?!
— Так точно! Нанял людей, что прошлись по всем кабакам и пили за ваше здоровье. Учусь быть начальником! Желаю поступить на офицерские курсы!
— Запомни, рядовой! Никогда не передоверяй важные поручения!
— А пить в кабаках — это разве?.. — Осторожно уточнил Ломов.
— В первую очередь, это приказ вышестоящего начальства! — Гаркнул ротмистр.
— Так я ж сдохну на третьем баре.
— О, я научу вас как пить и не посадить печень! — Оживился князь Давыдов, приподнимаясь с топчана. — Для этого надо всего лишь выпить на тощак…
— Господин полковник, — перебил его Самойлов, продолжая раздраженно смотреть на Ломова. — Ваше сиятельство, прошу прощения. Но если бы Ломов выполнил приказ, то проснулся бы завтра утром, живым и здоровым.
— Так он и сейчас жив и здоров, — пожал плечами князь.
— Да, но необоснованный риск, — заикнулся ротмистр, все еще хмуро глядя на рядового. — Я же за него в ответе! У него мать со слабым сердцем, родные!
— А раз жив, то награждайте. — Строго приказал ему Давыдов.
— Так точно, господин полковник, — вздохнул Самойлов, подошел к Ломову и обнял. — Риск. Риск должен быть оправданным.
— Где бы я еще огромного медведя поцеловал, — пожал плечами рядовой.
— М-да? — Заинтересовался ротмистр, отодвинувшись.