Занавес опускается: Детективные романы
Шрифт:
Время шло, а она все не могла отвлечься от размышлений. Прозвучал гонг к ужину, и в ту же минуту зазвонил телефон. Она сразу сняла трубку.
— Роза, — произнес Марк. — Скажи, что любишь меня! Немедленно!
— Я люблю тебя.
— И поклянись, что выйдешь за меня замуж, Роза. Поклянись. Обещай мне. Дай клятву.
— Клянусь.
— Хорошо, — сказал Марк. — Я вернусь в девять.
— Ты узнал, что стряслось?
— Да. Дело чертовски деликатное. Ну, счастливо, дорогая. До девяти.
— До девяти, — ответила Роза и, по-прежнему
К восьми часам вечера капитаном Сайсом овладело уныние. Около пяти, когда солнце подошло к нок-рее, он выпил бренди с содовой. Это его подбодрило. Последовавшие три-четыре рюмки еще улучшили его настроение. Попивая бренди, он воображал, как находит себе настоящее дело и достигает в нем небывалых успехов. Однако каждый следующий глоток уносил его все дальше от этого превосходного состояния и повергал в состояние упадка, в котором он обычно принимался стрелять из лука. Кстати, как раз будучи в таком расположении духа, близком к самоубийству, он в свое время пустил стрелу над рощей в направлении лужка мистера Данберри-Финна и обрек на смерть мамашу Томазины Твитчетт.
Но в этот вечер приступ депрессии был сильнее обычного. Быть может, встреча с полковником, который ему нравился, подчеркнула его собственное одиночество. К тому же слуги были в отпуске, а сам капитан пальцем не пошевелил, чтобы приготовить ужин. Он отыскал стрелу и заковылял на площадку для стрельбы. Стрелять больше не хотелось. Больная нога ныла, но он решил подняться вверх по дороге.
Наверху капитан обнаружил у обочины сестру Кеттл, которая сидела и с мрачным видом рассматривала свой велосипед перевернутый колесами вверх.
— Привет, капитан, — сказала сестра Кеттл. — У меня прокол.
— Добрый вечер. Прокол? Не повезло вам, — выпалил Сайс.
— Никак не решусь встать и добраться до мастерской в Чайнинге — туда ходу три мили. Насосом качала — не помогает, — пояснила сестра Кеттл.
Она открыла сумку с инструментами и с сомнением разглядывала ее содержимое. Сайс не уходил и смотрел, как сестра Кеттл тычет гаечным ключом в шину.
— Да не так же! — воскликнул он, когда терпение его истощилось. — Господи, так у вас никогда ничего не выйдет.
— Наверное…
— Так или иначе, чтобы найти прокол, нужно ведро с водой.
Сестра Кеттл беспомощно посмотрела на него.
— Ну! — пролепетал капитан. — Давайте сюда велосипед.
Он перевернул велосипед и, что-то невнятно бормоча, покатил его вниз. Сестра Кеттл, прихватив инструменты, пошла за капитаном. На лице ее появилась странная смесь сочувствия и насмешки.
Капитан Сайс закатил велосипед в сарай и, не пытаясь даже для вида поддержать разговор, начал снимать шину. Сестра Кеттл устроилась на скамейке и наблюдала за происходящим. Потом она заговорила:
— Я вам ужасно признательна. День у меня выдался тяжелый. В деревне инфекция, да еще полдюжины больных в округе, да еще эта
Капитан Сайс что-то пробормотал.
— По-моему, новый баронет чувствует, какая на него легла ответственность. Он вернулся домой, как раз когда я оттуда убегала. Цвет лица у него ужасный, и сам он такой нервный, — со вкусом сплетничала сестра Кеттл.
Она покачивала своими коротенькими ножками и время от времени перебивала сама себя, воздавая хвалы техническим талантам Сайса. «Бедняга! — думала она. — Руки трясутся. Нос красный. А ведь он такой славный… Вот чудак!»
Капитан заклеил прокол и надел на обод камеру и шину. Когда Сайс кончил работу и уже собирался встать, он вдруг взвыл от боли, схватился за копчик и так и остался стоять на коленях.
— Что такое? — воскликнула сестра Кеттл. — Что стряслось?! Люмбаго?
Капитан Сайс только шепотом чертыхался. Стиснув зубы, он попросил сестру Кеттл уйти.
— Прошу великодушно извинить, — простонал он. — Не обижайтесь. Ой!
В этот момент сестра Кеттл проявила те качества, из-за которых больные предпочитали ее более солидным и современным сиделкам. Она источала надежность, сообразительность и властность. Успокаивал даже ее деловой и резковатый тон. Сестра Кеттл не обратила никакого внимания на все заклинания капитана оставить его одного, за которыми последовали вызванные нестерпимой болью яростные проклятия. Встав рядом с ним на четвереньки, она перетащила его к скамейке и, заставив опереться на скамью и на свое плечо, уговорила встать — и вот в конце концов капитан встал на ноги, хотя и согнувшись в три погибели. Сестра Кеттл помогла ему дойти до дома и уложила его на диван, стоявший в мрачной гостиной.
— Вот мы и легли, — сказала она.
Капитан Сайс, весь в поту, тяжело дыша, разлегся на диване и теперь смотрел на нее.
— Так, что же нам теперь с вами делать? Кажется, в прихожей я видела коврик. Погодите-ка минутку.
Она вышла и вернулась с ковриком. То и дело приговаривая: «Ну-ну, дорогой», — и по возможности щадя капитана, сестра Кеттл укрыла его, снова вышла и принесла стакан воды.
— Вы небось думаете: сестра хозяйничает здесь как дома. Вот вам для начала пара таблеток аспирина, — сказала она.
Не глядя на нее, капитан принял таблетки.
— Пожалуйста, не утруждайте себя, — простонал он. — Благодарю вас. Я уж как-нибудь сам.
Сестра Кеттл только глянула на него и снова вышла.
Пока она отсутствовала, капитан попробовал было встать, но, парализованный мучительным приступом люмбаго, вынужден был сдаться. Он решил уже, что сестра уехала, и гадал, как он теперь будет существовать, пока приступ не кончится, когда услышал ее шаги где-то на другом конце дома. Через минуту она появилась с двумя грелками.