Занесенный клинок
Шрифт:
— Мне тоже не знакома, — ответила она. — Особенно тарабарский язык. Но я немного поискала. Это страница из «Гданьской Рукописи» [72] .
— Ты шутишь, — проговорила я, но снова бросила взгляд на страницу.
— А что такое «Гданьская Рукопись»? — спросил Люк.
Я никогда не видела «Гданьскую Рукопись», но знала о ней достаточно.
— Книга, написанная в семнадцатом веке, — ответила я. — Рисунки растений и животных, которых не существовало, и писания, язык которых определить не удалось. — Мэллори права — начертания букв были не совсем отчетливы на этой фотокопии страницы, но это
72
Гданьск (польск. Gda'nsk) в 1308–1466 и 1793–1945 годах носил название Данциг, нем. Danzig — город в северной Польше, шестой по населению в стране (461 935 жителей, 2014 год). Вместе с соседними Сопотом и Гдыней образует агломерацию Труймясто — «Трёхградье» с общим населением свыше миллиона человек.
— Существует несколько десятков теорий о том, что должна нести в себе книга, — сказала я. — Она была закодирована или зашифрована, последняя книга на забытом языке, бред безумца, очень старый розыгрыш.
— И так получилось, что у Этана есть копия этой книги в его великолепной библиотеке.
Мэллори протянула руку к Катчеру, который передал ей огромную, темную, кожаную книгу. Она открыла ее на странице, что отметила лентой. И та полностью соответствовала странице из кабинета Сорши.
Этан посмотрел на книгу из-за моего плеча.
— И никто не определил, что же она несет?
— За четыре сотни лет никто, — ответила я.
Мэллори лукаво улыбнулась.
— Ну, до сегодняшнего дня.
Я подняла взгляд и уставилась на нее.
— Что?
— Я перевела «Гданьскую Рукопись».
— Ты шутишь.
Ее улыбка была огромной и гордой.
— Я не шучу. Мне понадобился добрый час, чтобы понять, в чем трюк, — ответила она, подмигнув. — Но у меня есть навыки, которых не хватает большинству академиков.
— Навыки? — спросила я, а затем вновь посмотрела на страницу.
— Абракадабра, — ответила Мэллори и нарисовала символ в воздухе над текстом.
В воздухе разлилась легкая магия, а с ней и немного затхлого запаха старых книг, темных и прохладных библиотечных проходов. Буквы растягивались и сдвигались, как будто были анимированы, а затем снова собрались в латинские и английские буквы.
Я перевернула страницу, а затем еще одну. Все они были переведены с помощью магии Мэллори.
— Святые угодники, Мэллори. — Я посмотрела на нее. — Ты перевела «Гданьскую Рукопись».
— Я знаю. — Она подула на свои ногти, а затем потерла их о футболку. — Я нереально крута. К счастью, магия содержится в словах рукописи, а не на страницах. Вот почему этот маленький перевод сработал на экземпляре Этана.
— Так что это такое? — спросила Линдси. — И что здесь такого значимого?
— Как выяснилось, «Гданьская Рукопись» не шутка или бред, еще и зашифрованная. Это гримуар.
— Книга заклинаний? — спросила я.
Мэллори кивнула.
— Колдуна по имени, и я сейчас совершенно серьезна, Портной Мерзкий. Слова на английском, но используются магические сокращения Портного, перевод которых требует времени. Мы начали со страницы, что ты нашла в кабинете Сорши.
Она указала на земной шар и круг неумело нарисованных людей:
— В тексте описывается группа людей с сильными эмоциями. Сильными эмоциями, которые были выброшены в мир. — Она провела пальцем по фигуре в виде звезды. — Магия объединяет эти эмоции, дает им искру. И из коллективного духа рождается
Она перевела взгляд на нас.
— Оно называется Эгрегор [73] . И это его голос мы слышим.
В комнате воцарилось молчание.
— Как? — спросил Этан.
— Троян Сорши, — ответила Мэллори. — Магия, которая не рассеялась после «Тауэрлайна».
Катчер наклонился вперед.
— Подумайте о тех эмоциях, которые ощущали люди вокруг «Тауэрлайна» во время битвы. Люди были напуганы до смерти этим сражением, сверхъестественными, рекой, возможностью того, что здание рухнет. В городе была критическая ситуация, и это в дополнение ко всем тем вещам, которые обычно их волнуют. Весь этот страх, гнев и волнение были собраны вместе магией Сорши.
73
Эгрегор (от др. — греч. «бодрствующий») — в оккультных и новых (нетрадиционных) религиозных движениях — «ментальный конденсат», порождаемый мыслями и эмоциями группы (общности) людей и обретающий самостоятельное бытие; душа вещи.
— Из всего этого выделилась сущность, — продолжила Мэллори. — Подобно тому, как запах этой магии — это выделенная эссенция Чикаго.
— Мы слышали Эгрегора, — тихо произнес Этан, изучая изображения, а затем поднял свой взгляд на Мэллори. — Магия, создающая жизнь?
— В какой-то форме, да.
— И зачем ей делать все это? — спросил Этан. — Создавать коллективную магию? Работать над созданием этого Эгрегора? Чтобы способствовать наваждениям? Использовать их а качестве оружия?
— Думаю, наваждения — это побочных эффект, — ответил Катчер. — Рядом с «Тауэрлайном» были тысячи человек, но наваждения относительно редко встречаются, они единичны и сосредоточены географически. Вероятно, потому что магия Сорши не распространилась равномерно.
— Тот факт, что она никогда не практиковалась, ударил по ней же, — добавила Мэллори, кивая. — У нее, конечно, были навыки. Но это была чистая сила, неподготовленная.
— А это намного опасней, — согласился Этан. — Не говоря уже о том факте, что она самовлюбленная и непредсказуемая. Она изменила погоду. Подвергла опасности жизни миллионов. Парализовала город только потому, что могла. — Он взглянул на Мэллори. — А все потому, что ты не позволила ей завладеть «Тауэрлайном».
— Она ведет себя как подросток с бушующими гормонами, — заметила Линдси. — Она практически олицетворяет самый худший из написанных романов «Школа в Ласковой Долине» [74] .
74
«Sweet Valley High» — серия подростковых романов американской писательницы Фрэнсин Паскаль.
— Основываясь на том, что мы о ней знаем, — проговорил Люк, — она ведет себя так всю свою жизнь. Она получает все, что хочет, обычно потому, что кто-то другой за это платит.
Я кивнула.
— Она даже не сражалась в своей битве. Она использовала алхимию, чтобы контролировать суперов, дабы те могли сражаться за нее. Она хотела победить в войне, но не хотела в ней сражаться. Она хотела власти безо всяких потерь со своей стороны.
— Она хочет оружие, — подытожил Катчер, кивая в мою сторону. — Чем мы и должны были стать для нее.