Занесенный клинок
Шрифт:
— Это и наш город, — ответил Этан.
— Изначально он был наш. — Крупный мужчина в бейсбольной кепке, дутой куртке «Кабс» и джинсах, стянул одеяло и встал, в процессе опрокинув свой садовый стул. — Если бы не вы, мы бы не оказались в такой ситуации.
Этан медленно перевел свой взгляд на мужчину.
— Каким именно образом это наша вина?
— Вы ее разозлили. Вывели из себя. — Он огляделся, кивнув остальным, пытаясь заставить их вступить в перепалку. — Это сражение не имеет к нам никакого отношения. Оно между вами сверхъестественными, и вам нужно разбираться с этим самостоятельно.
— Нас
— Ты думаешь, что вы лучше нас, — проговорил мужчина в бейсбольной кепке. — В этом все дело, верно? — Он указал на Дом Кадогана. — Ты живешь в каком-то большом Доме, носишь свои роскошные костюмы. Ты не знаешь, каково это — жить там, работая каждый день, и когда магия переворачивает весь твой мир с ног на голову. Мир был бы лучше без магии.
Он сказал так много ошибочного, так много абсолютно неправильного, что Этан на мгновение потерял дар речи.
— Убирайтесь с моей лужайки, — проговорил он сквозь оскаленные зубы.
— У нас есть конституционные права.
Этан сделал шаг вперед. Он был на добрых десять сантиметров выше мужчины, со всеми мышцами и вампирской силой.
— Я сомневаюсь, что ты понимаешь, что на самом деле означает эта фраза, учитывая контекст, в котором ты ее использовал. Но если хочешь протестовать, то делай это через дорогу. А еще лучше, вместо того, чтобы сидеть здесь, чесать языком со своими друзьями и жаловаться, предприми что-нибудь по этому поводу. Сходи в офис Омбудсмена и вызовись добровольцем. Сходи в благотворительную организацию и пожертвуй своим временем. — Он прошелся взглядом по всем ним, одаривая их своим яростным осуждением. — Но не смейте думать, что я позволю вам сидеть здесь и пропагандировать убийство моей жены. У вас две минуты, прежде чем я сам вами займусь. Я предлагаю вам использовать их с умом.
Он вперился в них взглядом, этот древний налетчик, и ждал, когда они отступят.
И, конечно же, они это сделали. Им не хватило храбрости, чтобы отстаивать то, чтобы кто-то другой бросил свою семью волку.
Мужчина в бейсбольной кепке пробормотал ругательства, но подхватил свой стул. Остальные из них выглядели, по крайней мере, хоть немного огорчеными, и трое из них забрались в ожидающие машины, решив, что ни погода, ни вампиры не стоят неприятностей.
— Они вернуться, — сказал мой дедушка, когда последний из них перебрался на участок травы через дорогу.
— Вернуться, — признал Этан. — Но, пожалуй, некоторые из них подумают, прежде чем требовать в обмен нашей крови.
Он оглянулся на меня, довольно долго глядя мне в глаза.
«Ты обещала мне вечность, Страж», — произнес он. «Я намерен ее получить».
***
Поскольку
— Нервничаешь? — спросила Мэллори, пока мы шли через фойе к входной двери и внедорожнику, ожидающему снаружи. Катчер отвезет нас в офис мэра. Все остальные останутся в Доме с закрытыми воротами, Дом приведен в состояние повышенной боевой готовности. Мой дедушка поедет отдельно и встретит нас там. А в это время Джефф поработает в паре с Люком, оповещая другие Дома и наших сверхъестественных союзников о положении дел.
— С чего бы, — ответила я. В основном это была ложь, потому что я не доверяла человеческим политикам — кроме, разве что Сета Тэйта. Но она, кажется, нервничала. Эта эмоция не часто возникала у Мэллори, но в этой конкретной катастрофе смешались могущественное колдовство, древняя магия и шантаж, а еще она не выспалась. Я могу быть сильной для нее. — Это всего лишь планерка.
— Планерка, — произнесла Мэллори, уткнув подбородок в плотный шарф. — Верно. Просто собираемся обсудить с мэром несколько вещей.
— Именно это мы и будем делать, — сказал Этан, в знак поддержки положив руку ей на плечо и кинув на меня взгляд из-за ее плеча, кивнул, как бы говоря, что мы во всем этом вместе.
Это хорошо. Потому что тот узел беспокойства вернулся. Мне не нравится беспокоиться. Я многого добилась в качестве вампира и Стража, так что предпочитала старую добрую драку магическому пререканию.
Несколько выносливых и недобропорядочных душ все еще сидели на полоске снега через дорогу, явно убежденные в своей правоте, рациональности двух-трех-миллионном подсчете Сорши. Они бы делали то же самое, — задалась я вопросом, — если бы она попросила жену, мужа или ребенка кого-нибудь из них? Сильно в этом сомневаюсь.
Как только мы оказались во внедорожнике, он медленно тронулся, и Катчер не спеша поехал по чередующейся смеси покрытой коркой слякоти и запорошенного снегом льда. За пределами Гайд-Парка мир в основном был тихим. Надземка не работала; с высоких платформ свисали сосульки, такие же острые, как зубы акулы. Помимо снегоуборочных машин, патрульных и машин, выезжающих из Чикаго, надеющихся смыться, пока все не стало еще хуже, дорогам решили бросить вызов всего несколько транспортных средств.
В центре людей не было. Те, кто все еще находились в городе, остались в помещениях либо из-за холодного воздуха, либо из-за страха, который в нем витал.
Мы припарковались перед зданием и направились внутрь.
Мэр попросила нас встретиться с ней не в ее офисе, а на крыше мэрии. Мы прошли пост охраны, а потом нас сопроводили вверх на лифте и по длинному коридору.
В конце коридора стоял Лейн, уставившись в телефон и скользя пальцами по экрану. Он поднял голову и кивнул.
— Она вас ждет, — произнес он, а затем открыл тяжелую дверь рядом с собой, впустив в коридор порыв холодного воздуха.