Занимательная история Церкви

Соколов Владимир Дмитриевич

Аврелиан

В лице Аврелиана, правившего пять лет, империя обрела еще одного достойного императора. Если Деций только мечтал о римской доблести, то Аврелиан воплотил его мечту. Он с юности был безукоризненно честен, скромен, умерен в одежде и еде, а бедность его была такова, что когда за военные заслуги его наградили консульством, он не смог за свой счет устроить цирковые игры для народа, как это следовало по обычаю, и императору Валериану пришлось оплатить расходы из казны. Аврелиан был выдающимся полководцем, вернувшим все, что отпало от Рима при Галлиене, и восстановившим империю в прежних границах. Солдаты прозвали его «человеком с рукой на железе», восхищаясь его личной храбростью и воинскими подвигами. Историки описывают, как во время сарматского похода он с неудержимой силой врубился в ряды врагов и за один день собственной

рукой убил 48 человек. В его войсках царили железная дисциплина и нравственная строгость, отклонения от которых он преследовал с суровостью, доходившей порой до варварской жестокости. Христианство характеру Аврелиана было совершено чуждо, однако он и здесь старался действовать по закону и справедливости. В споре православных христиан с еретиком Павлом Самосатским, который опирался на поддержку местных властей и не хотел оставлять епископскую кафедру, Аврелиан встал на сторону православных и с позором выгнал Павла из церковного дома. Но в общем Аврелиан относился к христианам безразлично, если они не нарушали мира и спокойствия в империи.

Диоклетиан и другие

Диоклетиан правил так долго, что в империи появилось даже новое летоисчисление, по годам Диоклетиана. В это время благополучие в Церкви привело к быстрому росту и расцвету христианства. Начали строиться большие храмы, императорский двор наполнился приверженцами новой веры, в числе сочувствующих оказались даже жена и дочь самого Диоклетиана. Христиане становились правителями целых областей и освобождались от обязанности приносить языческие жертвоприношения.

Гонения начались только в последние годы царствования Диоклетиана. Исходили они, впрочем, не столько от самого императора, сколько от его зятя Максимиана Галерия, храброго и удачливого полководца, который симпатизировал язычеству и находился под влиянием вифинского философа Иерокла, ненавидевшего христиан.

По требованию Галерия христиан начали изгонять из армии, где они уже стали многочисленной силой. Затем Галерий выпустил специальный эдикт, согласно которому все христианские церкви подлежали разрушению, а их священные книги – уничтожению. Самих христиан следовало лишать гражданства, имущества и должностей. После эдикта христиан обвинили в том, что они подожгли императорский дворец в Никомидии и поддержали заговорщиков, объявивших себя императорами в Армении и Сирии. В связи с этим вышли еще два указа, в которых предписывалось сажать всех лиц духовного звания в темницы; в результате тюрьмы так быстро переполнились христианами, что в них не осталось места для обычных преступников. Позже, в честь 20-летнего юбилея царствования Диколетиана, узники были выпущены, но уже через год вышел четвертый и самый страшный эдикт, где говорилось, что все христиане должны быть понуждаемы к отказу от веры всеми доступными способами, включая пытки.

Средства «понуждения» были предельно варварскими и жестокими. Диоклетиан лично присутствовал при пытках. Христиан топили в лодках и выпускали на растерзание хищникам, заставляя при этом размахивать руками, чтобы привлечь к себе зверей. Им загоняли под ногти острые тростники, насквозь прокалывали пальцы и поливали спину расплавленным свинцом. Верующих рубили секирами, резали на части, поочередно отсекая нос, уши, руки и ноги. Христианина Петра, служившего при дворе, сначала избили плетьми «до появления костей», потом облили смесью уксуса с солью и изжарили на медленном огне. Других мучеников распинали головой вниз, а внизу разводили огонь, чтобы человек задыхался от дыма. Обнаженных женщин привязывали за одну ногу и оставляли подвешенными вниз головой; часто их раздирали пополам, притягивая ноги к согнутым веткам, или подвешивали за одну руку к колонне портика, чтобы тело, растягиваясь под собственной тяжестью, причиняло мучительную боль. Многих вешали на столбах со связанными за спиной руками и терзали тела острыми «когтями». Очевидец этих событий Филеас Тмунтский писал: «У них не было и тени снисхождения к нам, они думали о нас и обращались с нами так, словно мы сущее ничтожество».

Во время этих гонений появились первые случая самоубийства христиан и особенно христианок, которые перед арестом убивали себя мечом, топились в реке или бросались с крыш домов. Чаще всего это делали женщины, которым грозили не только пытки и смерть, но и бесчестье: их насиловали, запирали в публичные дома, отдавали на потеху гладиаторам. Мать с двумя дочерьми по дороге в тюрьму бросились в реку и утопились: ее поступок восхваляли, и многие следовали ее примеру. Еще поразительней была история Евфразии из Никомидии, которую во время гонений отдали на растление одному молодому римлянину. Когда они остались вдвоем, Евфразия сказала, что у нее есть волшебное средство, способное делать человека неуязвимым, и обещала открыть ему его секрет, если он оставит ее девственницей. Чтобы подтвердить свои слова, она намазала шею простой смесью воска с маслом и предложила со всей силы ударить ее по шее мечом. Римлянин размахнулся, ударил и отрубил ей голову.

В Азии и Египте происходили массовые истребления христиан. В одной Фиваиде каждый день казнили от 10 до 100 человек. В другом городе все жители, включая градоначальника, оказались христианами, поэтому его обложили горючими материалами и сожгли целиком вместе с женщинами и младенцами. В Фиваиде чтеца Трифона повесили вниз головой, выколов ему глаза железными стержнями, а его молодой жене вырвали волосы и отрубили все пальцы на руках. Перед смертью супруги уговорили палачей распять их лицом друг другу: так они и провисели, умирая на крестах, девять дней. В Анкире воры получили право безнаказанно грабить дома, если они принадлежали христианам. Вообще, что бы ни делалось против христиан, государство их не защищало, поэтому они были беззащитны перед любым насилием. Словно всего этого было еще недостаточно, в Кесарии многие верующие сами приходили к властям и объявляли себя христианами, чтобы принять мученичество.

Не меньше Галерия свирепствовал его племянник Максимин, бывший некогда пастухом в Иллирии, а потом ставший наследником и цезарем. Чтобы заставить христиан оскверниться, хотя бы поневоле, он приказал окроплять жертвенной кровью все съестные припасы и всех людей, входивших или выходивших из бань. Когда Галерий, тяжело заболев, сменил гнев на милость и запретил убивать христиан, Максимин начал их калечить: он выкалывал им один глаз или перерезал жилы на одной ноге и затем отправлял их в рудники. Только перед смертью Галерий объявил христианство дозволенной религией, и гонения прекратились.

Перед рассветом

Но как раз в эти годы стало ясно, что отношение к христианам сильно изменилось. Многие правители и простые жители не только не хотели их преследовать, но помогали по мере сил и старались избавить от казни. Отречения нередко происходили фиктивно, то есть судьи объявляли отрекшимся тех, кто этого не делал, даже если они сопротивлялись и кричали, что никогда не приносили и не будут приносить жертвы. В одном городе начальство просто договорилось с христианами, как выполнить указ так, чтобы и власти были довольны, и среди горожан никто не пострадал. Епископов заранее предупреждали, когда будут обыскивать церкви, чтобы те успели подготовиться и спрятать все, что нужно. Когда у них требовали выдачи священных книг, они отдавали вместо христианских медицинские или еретические сочинения. Бывали случаи, когда язычники укрывали гонимых в своих домах, сами рискуя жизнью. К христианам все привыкли, их считали добрыми соседями и друзьями и не хотели причинять им зло по указке сверху. Важно было и то, что христианство существовало уже триста лет и из новой и сомнительной религии превратилось в древнюю и традиционную, что нравилось консервативным римлянам.

В 313 году соправители Константин и Ликиний выпустили Миланский эдикт о веротерпимости, в котором утверждалось право каждого гражданина выбирать такую религию, какая ему нравится, без каких-либо притеснений или принуждений. Христианам предоставлялась полная свобода вероисповедания и в возвращалось конфискованное имущество. Этот указ был настолько ясным и демократичным, что его вполне могла бы одобрить современная европейская страна. Но «демократия» продолжалась недолго: вскоре император сам начал склоняться к христианству, а вместе с ним, вольно или невольно, – и вся империя.

Книга III. Рождение богословия и первые ереси

Глава первая. Мыслящее христианство

Языческая мудрость

Пока христианство совершало первые шаги, античная культура продолжала успешно мыслить и творить, подытоживая свой богатый опыт. Незадолго до своего крушения римский мир как бы собрал воедино свои духовные силы и сконцентрировал их в новом философском течении, которое получило название неоплатонизма. Основателем этой яркой школы был александрийский философ Аммоний Сакк, а ее главным представителем – Плотин, написавший знаменитую книгу «Эннеад».