Занимательная сексопаталогия
Шрифт:
На подносе оказалась бутылка французского шампанского, два бокала и шоколадка. Вольдемар грохнул пробкой об потолок и разлил пенистую жидкость. Мы чокнулись.
– А ты не переоденешься?– Спросил он после первого бокала. Я согласилась и через несколько минут оказалась в таком же, как и хозяин квартиры, наряде.
– Сегодня мы будем доисторическими людьми.– Сообщил Володя. И добавил, Надеюсь, ты не против?
Против я ничего не имела. Вся эта атмосфера, свечи, шампуньское, полуголый вид, действовали и расслабляюще и возбуждающе одновременно.
Мы
– Давай?
– Давай...– Проворковала я.
– По-моему?
– Как хочешь...– И это согласие перевернуло все мои представления о сексе.
Для начала Вольдемар надел на меня какой-то пояс, охватывающий ноги так, что оставался доступ к моему бритому холмику, с лямками через грудь и плечи. Он был широкий, грубый, пах свежей кожей, а по бокам и на спине к нему были приделаны металлические кольца. Сам парень надел такой же. И потом началось что-то странное. Он стал привязывать к кольцам на поясе длинные белые канатики, тщательнейшим образом проверяя каждый узел. С собой он сделал то же самое.
– Зачем это?– Не выдержала я неизвестности.
– Сейчас увидишь...– Романтично проговорил Вольдемар. Он привязал оба пучка веревок к крюкам у балконной двери и, распахнув её, повел меня на балконную площадку. Да, подумалось мне, на свежем воздухе - это романтично. Но все оказалось куда хуже.
Внезапно Вольдемар подхватил меня на руки и, подойдя к перилам, сбросил вниз.
Зажмурившись, я завизжала что было мочи. Всякое желание пропало сразу. Лишь через некоторое время я поняла, что не падаю, а вишу между небом и землей на высоте жуткого этажа, а рядом болтается Вольдемар и его руки шарят по интимным местам моего тела.
– Ты что?– Я отпихнула его, но мы оба качнулись в разные стороны и вновь соединились.
– Я же говорил, мы - доисторические люди. По земле бродят динозавры и саблезубые тигры. А здесь безопасно и можно заняться...
– Я боюсь...– Плача ответила я.
– Не бойся.– Ласково проговорил Вольдемар.– Я сам боюсь. Но какой кайф!
Занятая собой, я и не заметила, что он уже подтащил меня к себе и уже пристраивает на своих бедрах, нащупывая торчащим отростком вход в мое влагалище. Вскоре ему это удалось. Сначала мне было безразлично, мысли занимало одно - выбраться из этой западни. Но вскоре трахание в воздухе полностью поглотило меня и мне уже было все равно, что под ногами бездна, жесткая земля. Я трахалась и была свободна. Ветер овевал наши тела. Мы слегка крутились. Но страх упасть подспудно оставался и он сжимал мою вагину. в которой туда-сюда ходил жесткий стержень Вольдемара.
Потом я начала кончать. Это было бесконечно. Шторм бросал меня на камни, в клочья разрывая мое тело, кажется, я кричала, но Вольдемар, стихия, не обращал на это внимания и продолжал крепко держать меня за ягодицы, раз за разом насаживая на пенис.
Как я оказалась в квартире - не помню.
Помню лишь, что в какой-то момент я извлекла из своего ануса горящую свечку, помню, что мы, кажется, трахаясь, шли вверх по ступенькам подъезда, потом, не меняя позы, катались в лифте. Вроде бы, мы встретили какого-то запоздалого алкаша, который пристроился рядом с нами и не хотел выходить на своем этаже.
Помню, что светили фонари, а мы шли по безлюдной улице, а член Вольдемара блуждал в моих внутренностях.
Очнулась я лишь утром. Уставшая, как не знаю что, как лошадь-водовоз, наверное. Вольдемар проводил меня до метро, рассказывая, как трахался на крышах, в автобусах, женских и мужских сортирах, в поездах, лесах, горах и пустынях, среди химикатов и физических приборов, скоросшивателей и компьютеров.
Через несколько дней он позвонил и сказал, что у него есть гениальная задумка. Но я, сама не знаю почему, отказалась. Одного сеанса высокой романтики мне хватило...
ЗОЛОТЫЕ ШАРЫ.
Миша пришел из зоны. Как водится, его встретили, устроили небольшую вечеринку, на которой была и я, как старая его подруга. Точнее, его подругой была не я, а Катя, но все равно, многое нас связывало. Как совместные походы по дискотекам, так и возлежания - как на пару, так и с группой друзей и другинь...
Он был слегка волосат, шпарил какими-то зековскими словечками, типа "шконка", "шленка", "бикса". Не все было понятно, но по контексту общий смысл его речей угадывался достаточно просто. Манеры его, по сравнению с теми, что были у него до сидки, явно ухудшились. Это топорщенье пальцев, повышение голоса, страшные, на его взгляд, рожи, которые он строил, рассказывая о своих подвигах за колючей проволокой.
– Раскололи мы одну суку. Кумовьям, падла, стучал. В угол его и темную. Потом хором отпидорасили...
Может, кого-то это и могло как-то возбудить, но я слушала его с каким-то отчуждением, все время сравнивая его сегодняшнего с тем, что был раньше. И не узнавала. Куда делись его ласковые глаза? Загрубевшие руки, покрытые какими-то татуировками, уже не привлекали, наоборот, хотелось отвести от них взгляд и забыть, забыть, забыть поскорее.
Я сидела одна в кресле и отрешенно наблюдала за возлиянием. И тут он меня заметил. Подсел.
– Ты как?
– Хорошо...
– Пойдем. Покажу чего... Мы удалились в сортир. Только я закрыла за нами дверь, он словно озверел, набросился на меня, грубо облапал, стал шарить по груди, пробираясь под юбку.
– Нет! Не хочу, - С трудом я оторвала от себя его лапищи.
– А ты посмотри, что у меня.– И он расстегнул ширинку. И оттуда вылезло...
Раньше я была знакома с его аккуратным заостренным членом, но то, что глядело на меня сейчас, так же отличалось от того, что я знала, как Миша-старый от Миши-нового. Огромная распухшая головка, на которой, да-да, был вытатуирован злобный глаз и тело, из которого, как уши, торчали два страшного вида желвака.