Занимательно о геологии
Шрифт:
Так вот почему возникли трясины: их вызвало временное потепление климата.
Мамонт в Париже
Чтобы не сложилось у читателя представления, будто находки остатков животных ледниковых периодов чрезвычайная редкость, приведу несколько фактов.
Доисторических животных находили в России еще в 1692 году. Русский посол, направлявшийся в Китай, доносил, что в районе нижнего течения Енисея часто находят трупы вымерших животных. Подтвердил сообщение посла известный географ и первопроходец Харитон Лаптев, посетивший север Сибири в 1739 году.
Всем известны останки мамонта, выставленные в зоологическом музее в Ленинграде. Их доставил с Колымы (из долины речки Березовки) зоолог О. Герц. Сообщение же о том, что в этом районе во льду видна туша мамонта, пришло в Академию наук от казака Яковлева, купившего в Среднеколымске у ламута Тарабыкина бивень животного.
Двухтонную глыбу ископаемого животного доставили в Петербург. Мясо и внутренности заспиртовали, а кожу набили соломой. Чучело мамонта, без хобота, съеденного собаками, и сейчас является одним из самых удивительных экспонатов мира.
Крупный геолог К. К. Волосович как-то поведал мне о трудностях, выпавших на долю его отца, столь же известного геолога, которому удалось найти тушу мамонта в вечной мерзлоте. Этот мамонт обнаружен Волосовичем-старшим на острове Большом Ляховском, у истока реки Етерикан. Экземпляр попался значительно меньше березовского, но зато с хоботом.
Раскопки начались в 1908 году и продолжались два года. Освобожденную тушу Волосович-старший переправил сначала в Якутск на пароходе, а затем по железной дороге - в Петербург. На все это нужны были деньги, и немалые. Волосович перерасходовал отпущенные ему академией средства, и кредиторы, у которых приходилось занимать, уже грозили судом. А платить надо было все новые и новые суммы. Огромный долг накопился за хранение мамонта в Петербургском холодильнике. Академия же наук не желала оплачивать перерасход.
Геолог доказывал, что этот экземпляр бесценен для науки. Особый интерес представляли копыта мамонта - такие же, как у многих копытных животных. На этом уникальном образце можно было доказать многие эволюционные идеи. Но Академия наук упорствовала.
И тогда К. А. Волосович пошел на отчаянный шаг. Он обратился за помощью к графу Стенбок-Фер-мору, рассказав ему о своих злоключениях. Граф был милостив и дал ученому необходимую сумму, а мамонтом распорядился по-своему: просто подарил егс Парижу. Так туша гиганта и поныне вызывает всеобщее удивление у посетителей Парижского музея Жарден де Плантс.
Злые языки (из академии того времени) распро-. страняли слухи, что Стенбок-Фермор рассчитывал получить за такой подарок орден Почетного легиона. Ведь орден дает право на военный оркестр на похоронах, а предусмотрительный граф заботился о торжественном переходе в мир иной. Но, я думаю, это просто ядовитые пересуды.
'Гром-камень'
'Дерзновению подобно!..', 'Выдающееся достижение русской техники!..', 'Превосходит достижения римлян!..' Так оценивали иностранные газеты перемещение 'более чем на 40 лье' знаменитого 'Гром-камня'.
Сейчас уже мало кто помнит, что 'Гром-камень' - это название постамента памятника Петру Первому на Сенатской площади в Ленинграде.
А. С. Пушкин, вдохновившись композицией, изваянной скульптором Этьеном-Морисом Фальконе, создал еще более знаменитого 'Медного всадника'.
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте уздой железной
Россию поднял на дыбы?
Действительно, впечатление бездны возникает при первом же взгляде на памятник. Гигантским кажется тот постамент, который навеял эти строки.
Сто тысяч пудов весил 'Гром-камень'! Говорят, что когда-то в него ударила молния и отколола кусок (он тоже приставлен к постаменту).
Искусствовед, старший научный сотрудник Государственной Третьяковской галереи, Т. Чернова недаз-но исследовала архивы, относящиеся к истории памятника Петру. Вот что пишет она о передвижении 'Гром-камня':
'Для транспортировки этой махины была проложена специальная дорога к Неве, забиты толстые сваи, вместо столбов врыты корабельные сосны; сделана платформа из нескольких рядов бревен. Дождавшись морозов, сковавших землю, камень при помощи целой системы рычагов, лебедок, литых медных шаров (которые подкладывали под платформу) привезли по деревянным рельсам со скоростью 60-70 метров в день (2 километра в месяц)'.
Везли камень полтора года. По случаю окончания перевозки камня поэт Рубан написал дежурные стихи.
Нерукотворная здесь росская гора,
Вняв гласу божию из уст Екатерины,
Пришла во град чрез невские пучины
И пала под стопы Петра.
Пущен был слух, пишет Ольга Форш в романе 'Радищев', что якобы сам Петр когда-то стоял на этом камне. А недовольные жители Петербурга злословили: 'Голый царь на взбесившемся жеребце'.