Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев
Шрифт:
– Так я и думал, - кивнул Уотсон.
– С чего же мы начнем?
– Для начала, - ответил Холмс, - мне хотелось бы получить из первых рук информацию об этом таинственном появлении покойницы графини.
– От кого же, интересно было бы узнать, мы можем получить такую информацию?
– удивился Уотсон.
– Как это от кого? Разумеется, от Германна...
Германн сидел, закрыв лицо руками. Он был так глубоко погружен в свои мрачные мысли, что даже не обернулся на скрип входной двери.
– Не пугайтесь, ради Бога, не пугайтесь, -
– Я не имею намерения вредить вам.
– Эти слова мне знакомы, - пробормотал Германн.
– Я уже слышал их. И как будто совсем недавно.
– Не только слышали, но даже сами произнесли. При весьма своеобразных обстоятельствах. Надеюсь, вы еще не забыли, как стояли перед старой графиней с пистолетом в руке?
– Я вижу, вам все известно, - сказал Германн.
– Вы из полиции?
– О, нет!
– усмехнулся Холмс.
– Я не имею ничего общего с полицией. Хотя при других обстоятельствах я, возможно, и заинтересовался бы вашим визитом к старой графине. Но сейчас меня интересует другое.
– Что же?
– спросил Германн.
– Визит старой графини к вам, - ответил Холмс.
– Прошу рассказать мне о нем во всех подробностях. Это случилось здесь?
– Да, - подтвердил Германн.
– Она приходила сюда.
– Может быть, вам это просто приснилось?
– вмешался Уотсон.
– Нет, я не спал, - покачал головой Германн.
– Это случилось как раз в тот момент, когда я проснулся. Накануне я действительно уснул. Помнится, это было сразу после обеда. А когда проснулся, была уже ночь. Светила луна... И часы... Я отчетливо помню, что стрелки на часах показывали без четверти три.
– Вы проснулись от боя часов?
– спросил Холмс.
– Сам не знаю, от чего я проснулся, - отвечал Германн.
– Но бой часов я сквозь сон как будто бы слышал. А потом я услыхал чьи-то шаги.
– Это вас напугало?
– Ничуть. Я просто подумал: "Кто это там бродит в такое позднее время? Не иначе опять мой болван-денщик воротился с ночной прогулки, пьяный, по обыкновению".
– Быть может, успокоенный этой мыслью, вы снова задремали?
– продолжал гнуть свою линию Уотсон.
– Да нет же!
– возразил Германн уже с некоторым раздражением. Напротив, весь сон у меня как рукой сняло. Прислушавшись, я убедился, что шаги были совсем не похожи на топот сапог моего денщика. Они были мягкие, шаркающие... Тут скрипнула и отворилась дверь, и я увидел, что в комнату ко мне вошла женщина... В белом платье...
– Воображаю, как вы перепугались!
– сказал Уотсон.
– Нет, страха не было вовсе, - задумчиво покачал головой Германн.
– Я только подумал: "Интересно, кто бы это мог быть? Неужто моя старая кормилица? Но что могло привести ее сюда об эту пору?"
– Стало быть, вы не сразу узнали графиню?
– спросил Холмс.
– Я тотчас узнал ее, как только она заговорила.
– А как она заговорила?
– снова вмешался Уотсон.
–
– Вы можете по возможности точно припомнить ее слова?
– спросил Холмс.
– О, еще бы! Они и сейчас звучат в моих ушах. Она сказала: "Я пришла к тебе против своей воли. Но мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семерка и туз выиграют тебе сряду. Но с тем, чтобы ты в сутки более одной карты не ставил и чтоб во всю жизнь уже после не играл. Прощаю тебе мою смерть, с тем, чтобы ты женился на моей воспитаннице Лизавете Ивановне".
– И это все?
– Все. Вымолвив сии слова, она медленно удалилась. Я тотчас вскочил и выглянул в сени. Денщик мой спал непробудным сном.
Холмс оживился.
– Надеюсь, вы позволите мне осмотреть помещение, которое вы обозначили этим не совсем мне знакомым словом "сени"?
– обратился он к Германну.
– Сколько вам будет угодно, - пожал плечами тот.
Они вышли в переднюю. Холмс внимательно оглядел лежанку, на которой обычно спал денщик Германна. Затем так же внимательно он осмотрел входную дверь.
– Вы не обратили внимания, дверь была заперта? спросил он.
– Разумеется, обратил. Это было первое, что я сделал после того, как графиня меня покинула. Я отлично помню, что несколько раз довольно сильно подергал дверь. Она была на засове. Но для обитателей царства теней разве значат что-нибудь наши замки и запоры?
– Вы, стало быть, уверены, что старая графиня и впрямь нанесла вам визит с того света?
– спросил Холмс.
– У меня нет в том ни малейших сомнений, - твердо ответил Германн.
– Ну? Что скажете, друг мой?
– обратился Холмс к Уотсону, когда они остались одни.
– Что тут говорить? Все ясно!
– пылко воскликнул Уотсон.
– Германн явно не спал, в этом мы с вами убедились. Стало быть, предположение, что все это привиделось ему во сне, совершенно исключается.
– Это верно, - кивнул Холмс.
– Человек такого сухого рационалистического склада, как вы, Холмс, вероятно, склонился бы к предположению, что бедняга пал жертвой чьей-то шутки. Этакого не слишком остроумного и довольно жестокого розыгрыша...
– Не скрою, такая мысль приходила мне в голову, - признался Холмс.
– Но ведь вы сами только что убедились: входная дверь была заперта и во всем доме не было ни души, кроме Германна и мертвецки пьяного, спящего непробудным сном его денщика.
– И это верно, - невозмутимо согласился Холмс.
– Значит?
– Значит, нам надо продолжить наше расследование, только и всего. Я надеюсь, Уотсон, вы хорошо помните события, которые предшествовали этому таинственному эпизоду?
– Разумеется, помню, - пожал плечами Уотсон. Впрочем, принимая во внимание вашу дотошность, я не исключаю, что мог и позабыть какую-нибудь частность, какую-нибудь незначащую подробность.